Весенние соблазны
Шрифт:
Женщина улыбнулась. Явно довольная значимостью, которую ей придавала чужая тайна.
— Не любовница, детективы. Усик был сектантом. И знаете что? Как-то раз я зашла к нему рано утром, по чистой случайности сразу после того, как он вернулся. Выглядел он неважно, скажу я вам.
Она перегнулась через стол. Понизила голос.
— У него была кровь
— «Плясуны Диониса», — продекламировал Хвост, держа отпечатанную на дерьмовом принтере брошюру. — «Познай себя через удовольствие».
Он с хлюпаньем всосал кофе.
— Я уже хочу вступить в команду.
Сперва секта «Плясунов" собиралась в спортивном зале местной школы. Разучивали какие-то танцы под ритуальные песни и прихлопы. Затем, по неясным причинам их собрания на территории школы отменили. Здесь сектанты пропадали из поля общественного зрения.
— Наверное, потому что, — Хвост раскрыл брошюру, — «принесем тебе кровь и плоть, как ты принес нам радость», бла-бла.
За время работы Волк наслушался подобного бреда сполна. Люди придумывали тысячи оправданий — религиозных и не очень — своим низменным желаниям. Например, садизму и жажде крови.
В свете ультрафиолетовой лампы пол в подвале Хадзиса пестрел следами крови. Не человеческой.
— Жертвоприношения?
— Похоже на то. Кошечки. Собачки. Товарищи по секте.
— В школе назвали нескольких членов. Что с ними?
Хвост махнул в сторону распечаток на углу стола.
— Пятерых не смогли найти, двое переехали в другой штат. Один представлялся чужим именем. Остальные говорят, что не имеют к «Плясунам» никакого отношения. Их могло быть больше, ты знаешь?
И обыскать дома известных им сектантов они не могли — ордер им не выдали даже с кровавым подвальчиком одной из жертв.
Снова тупик.
В дом сектантка их так и не пригласила. Говорить пришлось через сетчатую дверь.
— Вам знаком этот символ?
Знак на амулете приковал её взгляд. Медленно, она покачала головой.
— Простите, детективы. Ничем не могу вам помочь.
— А твое чутье? — Хвост постучал по конопатому носу. — Что подсказывает оно?
Волк пожал плечом. Он и сам не знал. На местах убийств его захлестывал первобытный ужас, будто тьма поджидала рядом. Будто она могла протянуть лапу из подвала и ухватить его за лодыжку.
Денек выдался долгий и тяжелый.
Хвост зевнул. Закинул ноги на стол.
— Конечно, убить кота много ума не нужно, — сказал он. — Попробовал бы он пристрелить тигра. Как они охраняют свою территорию — это песня. Я по Энимэл Плэнэт видел.
Своя территория.
Волк
— Догоняют и — хрясь! Горло разодрано, кровищща…
Судя по отчаянному скрипу кресла за его спиной, Хвост изобразил жертву в корчах.
Волк неспешно воткнул кнопки с разноцветными шляпками в места, где были обнаружены тела. Затем в дома жертв.
— А обезьяны набрасываются стаей. Ненавижу обезьян. Я рассказывал тебе, как у храма в Анурадхапуре на меня напала такая здоровая…
— Где может встречаться группа сектантов? — перебил его Волк, глядя на закрашенный серым прямоугольник промзоны. Сахарная фабрика, заброшенная лет двадцать тому назад. На берегу пролива, в дюйме от неровных кругов из кнопок.
Куда пойти задушить кошечку? Где искать тела?
Хвост допил кофе залпом, оценил карту краем глаза. Скинул ноги со стола и вцепился в клавиатуру. Защелкали потертые клавиши.
— Я подниму документы. И, — не оборачиваясь, он наставил палец на Волка, — один туда не суйся. Сегодня уже поздно. Завтра с утра посмотрим, что там да как.
Волк кивнул. Машинально прикинул расстояние от участка до зернохранилища. Глянул на круглый циферблат над доской.
— Да, поздновато, — протянул, запоминая адрес.
3
Волк находился в трех кварталах от пункта назначения, когда телефон зазвонил.
«Ты где?»
На заднем плане шуршали помехи, долетали слабые офисные голоса.
— Решил перекусить.
Отчасти это было правдой. Он смолил, глядя на мигающие пошлым красным куриные ноги кафе быстрого питания. За огнями вывески сгущалась ночь. Пахло горелым жиром, картошкой и затухающими отбросами в контейнере на заднем дворе.
«Слушай, компания, где работала Абелло, брала займ. Реконструкция фабрики, и угадай какой. Абелло была ответственной за проект».
Прелые запахи темных следов частенько вели на закрытые промзоны.
«Без меня не…»
— Я отзвонюсь, — оборвал его Волк и бросил трубку. Щелчком послал окурок в жерло мусорного бака и двинулся к машине.
Он не любил откладывать в долгий ящик то, что можно было сделать сразу.
Он чуял, что должен был торопиться.
Сахарная фабрика ютилось на окраине Бруклина в районе столь непримечательном, что его название забывалось через минуту после въезда на малоэтажные улицы. Угрюмо теснились коробки дешевого жилья — из красного кирпича, с квадратными пыльными окнами. Эти кварталы в свою очередь примыкали к промышленной зоне, то ли являясь ее порождением, то ли, наоборот, в начале века породив и пять этажей фабричной серости, и ржавые остовы кранов, и тонущие у берега вагонетки. Точь-в-точь как в известной загадке с курицей и яйцом.