Весенние соблазны
Шрифт:
Потом боль исчезла.
Визг, крики, топот ног… Запах страха и растерянности…
Чувства вернулись резко, оглушая и приводя в сознание. Девушка приподняла голову и открыла глаза. В комнате толпились люди: слуги и стражники. На их лицах застыла одинаковая смесь ужаса и паники.
— Помогите! — крикнула она, но из горла вырвалось только рычание зверя.
— Да чего же мы стоим? — очнулся один из стражников. — Ату его!
И она поняла — ее убьют быстрее, чем она сможет сообразить, как объяснить
Новое тело было сильным, ловким и послушным. Знакомыми коридорами зверь бежал прочь из дома, прочь от людей. Запертую дверь, ведущую в парк, пришлось выламывать. Всего лишь пара сильных ударов передними лапами — и свежий воздух ударил в нос, принося с собой новые запахи.
Слуги тем временем пришли в себя, сообразили вооружиться луками и арбалетами. Но когда зверь вырвался на свободу, преследование потеряло всякий смысл: зимой рано темнело, а сразу за парком начинался лес. Зверь бежал быстро, никто не мог за ним угнаться. Стреляли вслед, но никто из слуг не заметил, что одна из стрел попала в цель.
Где-то скулила собака. Мужчина остановился и внимательно прислушался: ветер приносил звуки из чащи леса. «Наверное, это какой-нибудь охотничий пес убежал далеко от хозяина, да и попал в капкан», — подумал он. Время поджимало — он собирался пересечь границу затемно, но все же свернул с тропы. К счастью, снега выпало мало — зима лишь только началась, — и идти было легко.
Он свистнул, надеясь, что собака залает, почувствовав присутствие человека, и подскажет верное направление. Но та замолчала, даже скулить перестала. И все же поиски продолжались недолго.
Собака пряталась в густом кустарнике. Слишком большая — почти вдвое крупнее человека, — темной масти, с густой длинной шерстью, она лежала на снегу, вытянув в сторону заднюю лапу, и затравленно смотрела на него, не делая попыток напасть или убежать. Под брылями висели тонкие ледяные сосульки, морда покрылась инеем. Похоже, она долго бежала, а потом упала, обессилев.
— Ты ведь не зверь, верно?
Собака приподняла морду, как будто хотела ответить, но из горла вырвалось лишь глухое урчание.
— И ты меня понимаешь. Можешь закрывать глаза, когда твой ответ «да», и смотреть прямо, когда ответ — «нет»?
Она согласно опустила веки.
— Ты человек?
«Да».
— Чародей?
«Нет».
— Но это колдовство?
«Да».
— Ты мужчина?
«Нет».
— Женщина…
«Да».
— Как же ты здесь очутилась…
Собака снова глухо заворчала, потом заскулила и повернула морду в сторону задней лапы. Мужчина подошел поближе и увидел стрелу, торчащую из ее бедра.
— Ты
«Да».
— Будет больно… Потерпишь?
«Да».
Человек обманул — боли почти не было. Девушка отвернулась и не видела, как проходит лечение. Она только чувствовала, что пульсирующий огненный комок исчезает, приятным теплом разливаясь по телу. Прошло несколько минут напряженного ожидания…
— Вот и все. Попробуй встать.
Стрела уже не торчала из лапы, да и раны не было. Мужчина зачерпнул горсть чистого снега и счищал с шерсти засохшую кровь.
— Чего же ты? Вставай, — он улыбнулся, приняв ее испуг за удивление. — Неплохое умение, верно? Особенно, когда живешь на границе.
Солнце уже взошло. Сегодня уже не успеть туда, куда он так спешил.
Нельзя было проявлять неблагодарность к тому, кто тебя вылечил, даже к чародею. Девушка не могла говорить, но поднявшись и потоптавшись вокруг мужчины, чтобы показать ему, что все в порядке, нашла нетронутый снег и попыталась написать лапой слово «спасибо».
Он понял и добродушно кивнул:
— Не стоит. Что ты теперь будешь делать?
«Помоги».
Осмотрев металлический ошейник, чародей сказал, что все дело в нем. И если от него избавиться, то чары развеются. Но снять цельнокованое кольцо было невозможно.
— Здесь недалеко есть деревня, значит, есть и кузнец. Пойдем?
Она кивнула, хотя и боялась встречаться с людьми.
Зимой на деревенских улицах малолюдно. Никто из тех, кто встретился им по дороге, не убегал от страха и не пытался убить зверя. Настороженно косились, но не более того. Вежливо здоровались с чародеем. Значит, знали его. И не боялись того, кто рядом с ним.
Кузнеца нашли быстро, но тот отказался им помогать.
— Кольцо чародея чародею и снимать, — произнес он. — Навестите старую Вэль, она даст лучший совет, чем я.
— Вэль — колдунья, даже я ее побаиваюсь, — признался чародей, когда они вышли на заснеженную улицу. — Она не будет помогать бескорыстно, обязательно что-нибудь попросит взамен.
Он стоял в нерешительности, но по всему выходило — быстрее и проще обратиться к колдунье.
— Пойдем, — наконец махнул он рукой и пробормотал что-то очень тихо.
Старуха жила за деревней, в лесу. Простой деревянный сруб, потемневшее от времени дерево, скрипучее крыльцо, сени с пахучими травами. А за дверью — светлая и уютная комната, ничем не напоминающая жилище колдуньи: ни зелий, ни пучков травы и летучих мышей, свисающих с потолка, ни пауков в банках, ни черного кота на печи.
— А зачем мне все это? — вместо приветствия спросила пожилая женщина, поднимаясь навстречу гостям. — Я и так знаю, зачем вы пришли. На оборотное колечко попалась, милая? Киваешь? Оборотное…