Весенние соблазны
Шрифт:
— Так, мне завтра на учебу, так что давай спать. Утром покажу тебе, где ванная комната. Тебе в туалет часом не надо?
Сората покачал головой, а потом смущенно переплел пальцы:
— Генри, — от непонятного Макалистеру волнения его голос стал еще ниже и бархатистее. — Позвольте мне смыть вашу кровь в знак признательности?
— Ну… Если хочешь, — растерялся Генри, и Сората быстро нашел тазик, налил воды из чайника и разбавил водой из графина. Смочил свой платок и, опустившись на диван рядом с Генри, осторожно взял за руку и промокнул
— Спасибо, — Генри остановил его, накрыв его пальцы ладонью. — Хватит, дальше я сам.
— Я лягу на полу.
— Нет! — Генри была невыносима мысль, что этот странный человек будет ютиться на его пыльном полу. — Диван широкий, только подушка одна. И одеяло. Пожалуйста, я так хочу.
И они легли вдвоем. Сначала Генри никак не мог лечь так, чтобы не соприкасаться с Соратой, но одно одеяло не давало им разойтись. В итоге Генри забрал себе подушку, а Сорате отдал одеяло. Это помогло уснуть, и впервые со дня, как он оказался в Англии, ему ничего не снилось. Наконец-то.
На следующий день Генри специально вернулся из колледжа пораньше, прогуляв одно занятие, и застал Сорату за уборкой. На столе уже стоял горячий ужин, источающий божественные ароматы.
— Но у меня нет на это денег, — огорчился Генри, хотя желудок отчаянно возмутился против доводов рассудка. Сората широко улыбнулся:
— Я готовил на двоих, и мы с вашей хозяйкой поделили стряпню между собой. Она осталась довольна, кажется, и предложила мне завтра готовить вместо нее.
Он был одет в рубашку Генри, висящую на нем мешком, мокрые чистые волосы собраны в косу. Заходящее солнце светило в окно, и глаза Сораты сияли растопленным шоколадом.
— Я учусь на повара, — поделился Сората за ужином. — В Японии.
— Почему ты сбежал? — Генри наворачивал еду с неприличной скоростью, что не мешало ему наблюдать за собеседником. — Я же вижу, что ты бежишь. От кого-то прячешься?
Сората вздрогнул и скрестил руки на коленях.
— Не хочешь, не говори, — пожал Генри плечами. — Мне знать не обязательно, все равно мы скоро разойдемся как в море корабли.
Сората сжал пальцы и еще ниже наклонил голову, занавешиваясь длинной челкой:
— Были причины… уехать ненадолго. Чтобы забыть кое-что неприятное.
— И как? — спросил Генри заинтересованно. — Удалось?
— Уехать, да. Забыть? — Сората как-то неловко потер запястья. — Не уверен, что это возможно.
Совместный быт незаметно затянул обоих. Сората божественно готовил, квартирная хозяйка не могла на него нарадоваться, Генри начал посещать все занятия без исключения и к концу недели заслужил похвалу от самого строгого из преподавателей. Казалось, Сорату послали ему небеса.
На выходных Генри повел его в паб и познакомил со своими друзьями. Ребята, конечно, посмеялись над ним, обозвали «девчонкой» и «дохляком», но после демонстрации пары приемов рукопашного боя взяли свои слова обратно.
— Нам пора, — он помахал рукой друзьям, но пришлось выпить штрафную пинту, чтобы их с Соратой так просто отпустили.
Генри штормило, ноги едва держали. Хорошо, что Сората быстро разобрался в переплетении улочек и уверенно тащил на себе перебравшего шотландца.
— Ты теперь мой друг, Сората, — громко делился чувствами Макалистер. — Я это сразу понял, мои духи мне подсказали. Знаешь, это ведь они велели мне спасти тебя. Мертвые, они никогда не посоветуют дурного, не то, что люди. Я не говорил? Я типа мертвых вижу. Представляешь? С самого детства, — он сбился с мысли и продолжил совсем о другом. — Знаешь, этот кретин О'Нил что-то там рассказывает по подворотням. Мол, мы еще о нем услышим. Ха! — Генри повело, и он крепче ухватился за Сорату. — Тупой ирландский лепрекон.
Они добрались до дома, Сората помог Генри взобраться по крутой лестнице и буквально забросил на постель.
— Ты тяжелый, — пожаловался он и размял шею. Генри пьяно рассмеялся и поманил Сорату пальцем. Тот подчинился со вздохом.
— Что такое?
— Хочу кое-что узнать, — Генри поманил его еще ближе. Хмель кружил голову, все представлялось таким простым и понятным, как никогда прежде. Когда Сората наклонился к его лицу, Генри обхватил парня за шею и, притянув к себе, поцеловал в губы. Ему просто стало любопытно, каково это, целоваться с парнем, и правда ли это так противно, как говорят. Но целоваться с Соратой оказалось вовсе не противно, а даже приятно. Так приятно, что защекотало в низу живота и тело бросило в жар.
— Пусти! — вскрикнул Сората и вырвался. Отпрянул в сторону, нервно сжимая собственные запястья, как будто ему вдруг сделали больно. Генри недовольно потянулся к нему, но японец уже вылетел вон. Только звук хлопнувшей двери привел Макалистера в чувство. Проведя пальцем по влажным губам, он ужаснулся содеянному. Сората его не простит и больше ни за что не вернется. Генри бы не простил, сделай с ним кто-нибудь нечто подобное. В голове очень поздно возникла догадка.
А не от чего-то ли подобного Сората бежал через половину мира?
Алкоголь мигом выветрился, и Генри поспешил на поиски друга. Даже безлунной ночью весь квартал был знаком ему как пять пальцев, а уж голоса он, в отличие от тупых бобби, услышал издалека.
Это был О'Нил. Он и его дружки. В этот раз их было меньше, но и Генри был совершенно один. Сората стоял на коленях, сильно выгнувшись назад, и ирландец держал его за длинный хвост волос, сильно натянув. Сората стиснул зубы, чтобы не закричать, но боль была настолько сильной, что на глазах выступили слезы.