Весенние ветры
Шрифт:
Девушка кивнула, обдумывая сложившуюся ситуацию. Нападать неразумно, к тому же, пока фрегой не проявлял признаков агрессии. Он ее провоцирует, зная, что является заведомо более сильным противником. А почему провоцирует, почему она должна напасть первой? Неужели хочет представить все, как самооборону?
— Этот дурак Юсфен выставил меня из княжества, и все из-за Вас. Из-за Вас я лишился доступа к кристаллам, а Ваш дружок подсунул под нос князю военно-торговый договор. Меня выставили с позором, а Вы понимаете, что это значит? Для Вас, разумеется,
— Что это за место? — решилась задать вопрос Зара, все же вплетая последний компонент в вязь заклинания.
— Театр Теней. Наслаждайтесь представлением с собой в главной роли. Когда Вам наскучит, я вернусь и лично заберу Вашу душу. Забрал бы и тело, но, боюсь, к тому времени оно не будет представлять интереса даже для орка. Прощайте, сеньорита Рандрин, и постарайтесь прожить свои последние минуты достойно. А то некоторые маги, попадая сюда, ведут себя, как трусливые зайцы, ползают на коленях, молят о пощаде… Жалкое зрелище!
Он сделал шаг в сторону зеркала, когда девушка разжала пальцы, выпустив на волю сгусток огня. Одежда на фрегойе вспыхнула и тут же погасла. Развернувшись, он посмотрел на Зару так, что вода превратилась бы в лед. Нахмурившись, сдвинув брови, Аластид чиркнул ногтями по воздуху, выводя какую-то руну. Будь сеньорита Рандрин моложе, она бы проследила за его действиями до конца, гадая, какое заклинание он рисует, но обучение азам боевой магии подсказало, что нужно срочно спасаться Зара знала, что это за руна, догадалась по первым штрихам, и резко дернулась в сторону, упав на пол.
С резким свистом на уровне человеческого роста пронеслась батарея игл и, отразившись от металлических панелей, вернулась обратно, потоком энергии войдя обратно в руку создателя. Судя по оставшимся на стенах отметинам, иглы поражали цель не хуже метательных ножей, пожалуй, даже лучше — нож не оставил бы такой глубокий след.
— Напрасно ты со мной связалась, девочка, напрасно выводишь меня из себя, — фрегой неожиданно оказался за ее спиной и пригнул ее голову к полу. Поза была крайне неудобно: опора на руки, щека прижата к паркету. — Неужели не поняла с первого раза? Ах да, Рандрины же все настырные. Как ты думаешь, твоему папочке понравится, если я подарю ему какую-нибудь часть его любимой доченьки? Ты какую предпочитаешь?
Схватив ее за волосы, Аластид резко запрокинул ее голову. В руке блеснул кинжал, холодное острие коснулось кожи.
— Мне нравится, когда Вы такая смирная, не дергаетесь в бесплотных потугах противостоять мне. Ваш магический дар недостаточно развит, я могу нейтрализовать его, накинув антимагическую сеть. Как тогда, в купальне. И поза у Вас почти та же, только сейчас Вы в одежде, — кинжал медленно скользнул по горлу к ямочке в основании шеи. — Впрочем, это можно исправить.
— Вам мало моей смерти, хочется еще и причинить боль? — боясь лишний раз вздохнуть, спросила девушка. Пальцы аккуратно,
— С каких это пор это причиняет боль? — фрегой неожиданно убрал кинжал и выпрямился. — Думали, я Вас изнасилую? — он рассмеялся и покачал головой. — Может статься, что кто-то и захочет совершить с Вами сие действо, но точно не я. Правда, на Вашем месте я бы не надеялся, что кто-то из обитателей этого дома оценить по достоинству Ваши прелести. Ну, чего разлеглись? Вставайте, теперь Вас, как волка, кормят ноги.
Обернувшись в э-эрри, Зара вскочила, одновременно ловя взгляд принца и швыряя в него сразу двумя заклинаниями. Заслонив глаза рукой, он сумел отбить только одно, второе же отбросило его на десяток футов. Что-то гневно пробормотав себе под нос, фрегой сплюнул кровь, но ответил не нападением, а защитой. Его купол ей было никак не пробить, слишком плотный.
— С Вашим телом я прощаюсь, а с Вашей душой мы еще встретимся, — прошипел Аластид, исчезая в подернувшемся рябью зеркале.
Когда девушка подлетела к нему, было уже поздно: портал закрылся, ее ладонь ударилась о холодную амальгаму.
Зара так и не поняла, откуда они появились. Еще минуту назад холл был абсолютно пуст, а теперь заполнился сонмом теней. Одни из них напоминали горгулий, другие походили на химер, третьи сохранили подобие человеческого облика, обретя крылья и острые когти, четвертые являли собой причудливую смесь половины обитателей животного мира. И все будто сделаны из сгустков мрака, только глаза полыхают алым огнем.
Прикосновение одного из чудовищ оказалось болезненным: несмотря на бестелесность, когти жалили не хуже ножа.
Запах крови, сочившийся из царапины, раззадорил теней, будто вампиров, и они бросились в атаку.
Зара поспешила раскрыть над собой защитный купол и, воспользовавшись минутной передышкой, остановила кровь. На коже осталась едва заметная голубоватая отметина.
Купол трещал, крылья оскалившихся чудовищ пробивали его насквозь. Еще пара мгновений, и он со звоном осыпался, обдав хозяйку волной холодных осколков. Сеньорита Рандрин в отчаянье описала огненный круг рукой — кажется, это напугало тварей, заставило их отступить. Но огонь быстро гас, его необходимо было поддерживать, спереди, сзади, сбоку и сверху.
Клювы с раздвоенными змеиными языками клокотали, слюна капала из разверзнутых пастей, в каждой из которых было не по сорок два, как у собаки, а по все шестьдесят. Два ряда острейших коренных зубов, восемь клыков, двадцать четыре резца. Страшно было подумать, на что способны эти твари.
Сотворив болевое заклинание, сеньорита Рандрин запустила его в ближайшую химеру — увы, оно прошло насквозь, не причинив ей ни малейшего вреда. Но как такое возможно, как они одновременно могли быть бестелесны и материальны?