Весенняя коллекция
Шрифт:
– Почему ты так решил?
– Когда я до него дотронулся, он завибрировал по-особенному. Не шучу.
– Правда?
– Правда. И еще одна странность. Когда я разбирался с трубами в твоей ванной, я проходил через спальню и заметил, что там как раз есть место для такого маленького столика. Ты могла бы сидеть за ним по ночам и писать мне любовные письма.
– А почему это мне должна взбрести в голову такая глупость?
– Потому что ты очень заботливая. Ну, представь себе – ты просыпаешься посреди ночи и видишь, что я лежу рядом и крепко сплю, а ты вдруг понимаешь, что тебе просто необходимо
– Какая трогательная фантазия.
– Это не фантазия, Джастин, – ответил Эйден, покачав головой. – Я покажу тебе это место в спальне, и, если ты не признаешь, что там просто необходимо поставить столик, я…
– Что – «ты»?
– Я приготовлю тебе еще один «Текиловый рассвет». Причем немедленно.
– Звучит соблазнительно, – сказала Джастин, глядя на него. Какой он честный. И надежный. В общем, мировой парень… А еще красивый. Такой красивый, что просто сердце разрывается. Наверное, это потому, что у него нос перебит, А глаза? Да они еще голубее, чем у нее самой. И еще он такой мужественный… Нет! Только не это, во всяком случае, не сегодня. Ну-ка, вспомни, ты даже позвонила первая. У женщины должна быть гордость. Это совершенно необходимо. Женщин без гордости мужчины не уважают.
– Мне надо собираться, – твердо сказала Джастин. – Завтра я улетаю в Париж. Нельзя же и пить, и собираться.
– А сколько тебе времени нужно, чтобы собраться?
– Откуда я знаю? Это же Париж, там будет столько людей из мира моды. Не могу же я не глядя побросать вещи в чемоданы, как делают в кино. Мне нужно все обдумать, взять несколько черных платьев на выбор, – объясняла Джастин, – а еще туфли, косметика, лак для волос… витамины… лекарства…
– Ты будешь говорить, что делать, а я буду тебе помогать. Я помогу тебе сосредоточиться. И составлю список, пока ты будешь решать, что взять. А еще буду складывать вещи так, чтобы они не помялись. Мы управимся за полчаса.
– Никогда в жизни я не собиралась за полчаса, даже если это была поездка на пару дней.
– Но у тебя никогда не было такой веской причины разделаться с этим поскорее. Потому что, когда все наконец будет упаковано, мы с тобой займемся любовью.
– Хо! – Джастин никак не могла собраться с мыслями. Гордость… гордыня… кажется, это греховное чувство…
– Ты против?
– А можно поменять дела местами? – спросила она рассмеявшись и поцеловала его. – Собираться будем потом! – Джастин встала из-за стола и, взяв Эйдена за руку, потащила его наверх.
– Разумное решение, – сказал он на лестнице. – Ты права насчет меня, я слишком рассудителен. Может, дважды два не всегда четыре. Слушай, как тепло у тебя в спальне! Я, пожалуй, разденусь.
– Мы с тобой поговорили, и мне стало легче, хоть ты и не сказал, что мне делать, – крикнула Джастин из ванны, где она торопливо стаскивала с себя одежду. Войдя в комнату, она рыбкой юркнула в постель.
– Нет уж, советовать я тебе не буду, – заявил Эйден, без лишних церемоний присоединяясь к ней, и посмотрел на нее с такой нежностью, что Джастин даже опустила глаза от смущения. – Но
– Думаю… наверное… я могла бы… – забормотала Джастин, уткнувшись носом ему в плечо, – рассмотреть… это предложение.
– А сколько тебе нужно времени, чтобы решить?
– Да я уже решила, – ответила она как можно беззаботнее.
– Джастин!
– Но сообщу свое решение позже.
– Когда?
– Найдем время… Может быть, когда мы узнаем друг друга получше или когда Руфус согласится делить тебя с другими.
– Джастин! – И он угрожающе наклонился над ней. – Так да или нет?
– Хорошо, хорошо. Ну, да. Ты доволен?
– Доволен? – завопил он, – Может, это и звучит банально, но я счастливейший человек в мире! Такое объяснение подойдет? Или я начну подыскивать другие слова, стану думать и…
– Нет, будет вполне достаточно, если ты просто скажешь это еще раз. Насчет счастья – это очень подходящая формулировка. Не будет ли банально, если я скажу «и я тоже»? Или – «я люблю тебя больше жизни»? – Джастин сказала это совершенно серьезно. – Так не слишком банально?
– У меня неплохое воображение, – сказал Эйден, чуть не плача от радости.
22
– Думаю, вам будет интересно узнать, что мисс Лоринг находится на пути в Париж, – сказала Фрэнки, когда ее соединили с Некером.
– Вы уверены?
– Она позвонила мне перед самым вылетом. Она будет здесь вечером, если по нью-йоркскому времени, значит, завтра придет на генеральную репетицию.
– Рад узнать, что она чувствует себя лучше, – сказал он ровным голосом.
– Я тоже, – сказала Фрэнки, удивленная тем, что известие воспринято так холодно. Она так обрадовалась, что может наконец сообщить о приезде Джастин, позвонила ему, как только самолет поднялся в воздух. А Некер говорит с ней сухо и по-деловому. – Спасибо, что вы вчера поговорили с Тинкер, – рискнула продолжить разговор она.
– Честно говоря, я был крайне удивлен, узнав, как ведет себя Ломбарди. Замечательно, что он увидел в ней источник вдохновения, но нельзя же заставлять ее работать каждый день так подолгу. И еще уроки танго! Неужели вы не могли этому воспрепятствовать, мисс Северино?
– Я пыталась, мистер Некер, поверьте. Но Тинкер просто одержима работой, и я не могу с ней ничего поделать. Я каждый день спрашиваю, все ли у нее в порядке, и она всегда отвечает, что все отлично.
– Тем не менее вам следовало мне позвонить и все рассказать.
– Я не знала, уместно ли вас беспокоить… – «А он ведь еще не знает про Тома, – подумала Фрэнки. – Или знает?»
– Позвольте мне самому об этом судить.
– Конечно, мистер Некер. Теперь я буду иметь это в виду, – ответила Фрэнки покорно.
Повесив трубку, Жак Некер долго сидел задумавшись. Естественно, теперь Джастин мчится в Париж, испугавшись Дарта Бенедикта. На этот счет у Некера не было никаких иллюзий. Но она будет здесь, рядом, на расстоянии вытянутой руки, и между генеральной репетицией и показом у него возникнет множество возможностей как бы случайно с ней увидеться. И она это отлично понимает.