Весенняя ловушка
Шрифт:
Черных продолжал уверенно расписывать преимущества разработки торфяников. Все верно он говорил, гладко. Словно долго репетировал.
— Вы, наверное, тоже в обиде не останетесь?
— А как же, — не стал отрицать Черных. — Я в разработку свои деньги вкладываю, охота и прибыль увидеть. Я не старый еще и жена у меня молодая. Хочется и по Парижу прогуляться и на слонах покататься. Ну, так что?
Девушка упрямо покачала головой.
— Нет. Не сейчас. Позже. Когда все будет ясно с наследством.
— Принеси-ка мне варенья, — неожиданно
Василиса слезла со стула и направилась к холодильнику. Черных тем временем подлил в кружки кипяток.
Говорить стало не о чем. Но председатель все не уходил, шумно прихлебывал из кружки горячий чай, изредка посматривая на Василису.
Василиса зевнула. Желание, выставить гостя из дома и лечь спать, стало нестерпимым.
— Вы идите домой, Роман Сергеич, завтра договорим, сейчас поздно уже, — зевая, проговорила она.
— Не могу я теперь просто так уйти, — с непонятной горечью в голосе сказал он.
— Что так? — сонно спросила Василиса. Глаза сами собой стали закрываться, поднимать веки каждый раз становилось все труднее и труднее.
— Я, понимаешь ли, Василиса очень денег хочу, много денег. А вы, Волковы, со своим упрямством мне всю жизнь портите. От Славика едва избавился, теперь ты поперек лезешь…
Василиса от удивления даже на несколько секунд встрепенулась, услышав страшное признание, но тут же снова погрузилась в полусонное безразличие.
Черных уже не сидел с ней, а деловито прибирался со стола, помыл кружки, вытер их и убрал в шкафчик над мойкой. Подошел к ней, сунул в руки какую-то упаковку из-под таблеток. Вася машинально взяла ее в руки. Пальцы стали ватные, и упаковка вывалилась из руки. Черных заботливо поднял ее за края и положил на стол. Склонился над Васей, подхватил на руки, небрежно подбросил, перехватывая поудобнее. Девушка от подобных манипуляций немного пришла в себя.
— Что вы делаете? — слабо попыталась возмутиться она, чувствуя, как перестало подчинятся ей собственное тело. Руки безвольно висели, пока Черных перекладывал ее на диван.
— Спать тебя укладываю, дуру. Молодая еще, жить бы тебе да жить, трахалась бы на здоровье со своим Маратиком, рыбку бы ловила для Нади. Так нет же! Подумаю, подумаю… Некогда уже думать… Муженек твой за тебя теперь решать будет!
Жуткая догадка пронзила мозг, Василиса почувствовала, как по телу выступил липкий холодный пот. Собрав все силы, она села. Черных из соседней комнаты принес подушку, одеяло, бросил все на диван. Увидев Васины попытки подняться, усмехнулся, толкнул ее в плечо и она, не имея сил сопротивляться, ничком завалилась на подушку.
— Не бойся, ты ни чего не почувствуешь. Просто уснешь и все. Это Славка — дурак был, жил — мучался и помер в мучениях, а ты не бойся, — приговаривал Черных, удобно устраивая ее на подушке, укрывая одеялом, — легко уйдешь.
Он мне что-то подсыпал в чай, мелькнула затуманенная мысль в голове, перед тем, как Василиса уловила легкий
Запах дыма становился все сильнее и она, сделав глубокий вдох, закашляла. Кашель раздирал легкие, будоражил голову и не позволял ей уснуть. В какой-то момент, когда воздуха в легких не осталось, вместо очередного приступа кашля ее вырвало. Неожиданно после этого немного прояснилось в голове. Она скатилась с дивана, не поднимая головы, чтобы не вдохнуть дым, откинула коврик и нащупала потайную ручку в погреб. С трудом приоткрыла люк. Кубарем скатилась по короткой лесенке на земляной пол. Больно ударилась обо что-то головой и потеряла сознание.
Невыносимо холодно. Во рту пересохло. Темно, странный запах. Василисе понадобилось время, чтобы вспомнить, что с ней, где она, и как здесь оказалась.
Стараясь справиться с охватившей ее паникой, она со стоном села, раскинула руки в стороны, пытаясь сориентироваться в пространстве. Правая рука уперлась в деревянную лестницу. На четвереньках, она подползла к ступеням и, перебирая руками по подгнившим перекладинам, добралась до люка. Люк легко поддался вверх на пару сантиметров, и тут же в подпол застелился серый, непроглядный дым. Вася захлопнула люк. Спустилась на пол.
Сидеть в подполье, ожидая пока рассеется дым, было глупо. Здесь было темно, холодно и сыро. Василиса, пока лежала в наркотическом сне, успела изрядно замерзнуть.
Она прислушалась к своему организму. Если не брать в расчет озноб и головную боль, то есть неплохой шанс выбраться отсюда. Сделала несколько глубоких вздохов. На последнем вздохе задержала дыхание, зажмурилась, выпрямилась и на ощупь распахнула люк. Ей понадобилось всего сорок секунд, чтобы пересечь кухню и коридор с закрытыми глазами.
Не чувствуя под собой ног, Василиса вывалилась на крыльцо, судорожно глотая морозный, чистый воздух. Сколько времени она провалялась в подполье, неизвестно. На небе уже перемигивались звезды и серебристый серп луны мало помог ей с определением точного времени. Мозги прояснились ровно настолько, чтобы хватило ума не возвращаться в дом и почувствовать настоящий страх. Ее только что пытались убить. Продуманно и безжалостно.
Придерживаясь рукой за стену дома, Василиса спустилась с крыльца. Ее немного пошатывало, то ли от угарного газа, то ли от снотворного, которое еще присутствовало в ее крови.
Как преодолела тридцать метров до дома Надежды Алексеевны, она не помнила. Не могла она вспомнить, и как Надежда Алексеевна, куда-то уходила, и вернулась с Маратом. Как он бережно, на руках, перенес ее в свою машину, а затем и к себе в палату, она тоже не помнила.
Василиса попробовала шевельнуться, почувствовав, как ее рука уперлась в чье-то твердое горячее тело, резко села. Закружилась голова.
— Тише, успокойся, все хорошо, — услышала она знакомый голос и ощутила сквозь тонкую ткань пижамы, как по спине провели рукой.