Веский повод
Шрифт:
Лишь бы не тронул Вий
Легкость твоих ресниц.
В комнате пляшет пыль,
Больше не гложет боль.
Бог обо мне забыл,
Смотрит сейчас футбол.
Не беспокоит быт,
Свет посылает в сад:
Я начинаю быть
В мире, где есть глаза.
Тихие радости
от чего я отвык и к чему не готов привыкать,
да, к чему не готов привыкать, отчего я отвык..
впасть
трезвый шёпот дождя, опьяняющий шёпот травы.
я не тот легкокрылый, доверчивый – до глубины.
мне сомнительна жизнь (хоть я крепко стою на ногах!),
ведь повсюду подвохи, к примеру вот, чувство вины,
раздражительность будней и ревности призрак – рога.
краски меркнут со временем. утром глядишь на восток,
апельсиновый сок расплескала по небу заря.
да, красиво и только, но не вызывает восторг.
фейерверк моих чувств испускает последний заряд.
если в детстве, подумай, часами купался в реке,
от дождя не таился и бегал по лужам босой,
спал на мокрой траве. а теперь, посмотри, кем я стал,
видно, осень случилась с моей деревянной душой.
жажду бури эмоций. но натиск мне выдержать как?
только ветер завоет, и сразу сработает выкл.
остаются лишь тихие радости, типа: река,
трезвый шёпот дождя, опьяняющий шёпот травы.
Юбилейное
Солоно, душно.
Вышла
Поступью непослушной
Воля, иссякла пышно,
Празднично равнодушно.
Ахи толпы утихли.
Мир превратился в ухо.
Просится что так, стих ли,
В горло святого духа?
Город. Гранит. Сирена.
Свет фонаря в канале.
Сладко болит сиренью.
Звёздами космос налит.
Кто, не пойму, теперь я.
Больше, чем мясо-кости?
Пальцы сменить на перья.
Гнезда, зовите в гости.
Пусто, заполнить нечем.
Стоит ли, что не свято…
Отче, задуй мне свечи,
Игры затеял зря ты.
Груз этот – грусть: насела
И верховодит гневно.
Что-нибудь с этим сделай!
Развесели царевну!
Хочется петь
Хочется петь и полной грудью дышать.
Птицы щебечут, у окон юлит кошак.
Голову пригревает весенний лучик.
Всё хорошо, могло быть, конечно, лучше.
Только зачем
Беды стираются радостью в порошок.
Боль вместе с пылью ложатся на подоконник.
Светится счастьем даже любой покойник.
Сказочные персоны живут бессонно.
Дворник из книги Фёдор больше не зол на
Ваню и Машу, которые ищут кляксу.
Мир во всём мире возможен, могу поклясться.
Только всмотрись: влюблённые воскресают,
Бывшие мизантропы людей спасают,
Даже собаки грабителей не кусают.
Вот холостяк созрел и купил кольцо.
Умник прозрел и проще сделал лицо.
Звёзды пророчат дальше ничуть не хуже:
Счастье проникнет в жёлтую клеть психушек,
в тюрьмы, в дома престарелых, в квартиры спящих -
Всюду. Тебя не минует, куда ни прячься.
Больше не будет страшно, противно, больно.
Смехом взорвутся бомбы, закончив войны,
мелкие склоки, драки, скандалы, сплетни.
Помолодеют все, даже дуб столетний.
Мир во всём мире возможен, как свет – на свете.
Свет проникает внутрь, не срывая петель,
Будто так нужно, и нечему удивляться.
Только бы верить, что счастье моё – не клякса.
Умела бы, могла бы материться
Умела бы, могла бы материться,
Так легче выпускать на волю пар.
Мне нелегко даётся материнство.
Мой оптимизм споткнулся и упал.
Пусть море в шторм неистово бушует,
И всё живое прячется на дне,
Не море я. Но шторм в груди ношу я.
Любовь моллюском прячется во мне.
Снаружи только крики да упрёки.
Настал момент за всё себя простить.
Ребенок мой большой, такой далёкий,
Мой маленький, мой близкий, не грусти!
Случай с газетой
Сидишь и думаешь под вечер.
Дышать становится темно.
Сомнения рассеять нечем.
Глядишь растерянно в окно.
А там вечерняя газета
летит всё выше к облакам.
Ты думаешь, наверно, это
корреспонденция богам.
Им, вероятно, очень скучно
без нашей сводки новостей.
Летит бумажная игрушка,
экономический раздел
раскрылся книзу, крылья машут
беспомощно и наугад.
Ты ждёшь, вот-вот нетленку нашу
подхватит бодрая рука.
И дует почтальон усердно,
ещё чуть-чуть и с глаз долой.
Прощай, крылатая газета,