Весна (Дорога уходит в даль - 3)
Шрифт:
Однажды после трехлетнего молчания врач нарушил запрет - он внезапно сказал Дрейфусу:
– Мужайтесь! Есть надежда!..
Но комендант Чертова Острова перебил его:
– Пусть не надеется! Во Франции все давно забыли о нем!
Грубый окрик перебил слова врача. Но назавтра один из вечно молчаливых надсмотрщиков шепнул Дрейфусу:
– Один человек во Франции занимается вашим делом...
Он был неправ лишь в одном: таких людей во Франции было уже много. Их становилось вс; больше - и они боролись. Это уже была борьба не за одного только Дрейфуса! Это
Кто же боролся за Дрейфуса там, далеко, во Франции?
Полковник Генерального штаба Пикар присутствовал на суде и тут впервые усомнился в виновности Дрейфуса. После высылки Дрейфуса на Чертов Остров Пикар был назначен начальником контрразведки Генерального штаба. Здесь он изучил все детали этого страшного дела и пришел к твердому убеждению:
произошла ошибка - шпион не Дрейфус, а Эстергази. По его приказу была установлена слежка за Эстергази. Слежка обнаружила связь Эстергази с иностранными разведками..
Пикар с торжеством доложил генералам: найден подлинный шпион! Это Эстергази! Остается - арестовать его.
Но генералы вели себя странно:
– Зачем раскапывать эту старую, забытую историю?
– Но ведь рано или поздно истина все равно откроется!
– сказал Пикар.
– Если вы будете молчать, - ответили ему, - истина не откроется никогда...
И очень скоро после этого Пикара послали в далекую и опасную экспедицию - в Африку.
Но не так-то легко, как говорит народная мудрость, латать прелую одежину. Генералы радовались тому, что, усылая Пикара из Франции, они залатали гнилую ткань лжи, фальшивок, несправедливости. Однако на месте заплаты открылась новая грозная дыра: газета "Фигаро" поместила фотографию с пресловутого бордеро. Теперь всякий, знакомый с почерком Эстергази, мог убедиться в том, что писал бордеро именно он, и, значит, шпион - тоже он!
На этом основании брат Дрейфуса, Матье Дрейфус, возбудил судебное дело против Эстергази, как разоблаченного шпиона и предателя. Эстергази заметался, как зверь, окруженный облавой. Он пригрозил генералам разоблачениями в печати.
Угроза подействовала. Генералы отечески оградили Эстергази от неприятностей: хотя Эстергази и судили, но на суд произвели чудовищный нажим. И, конечно, Эстергази был оправдан!
Однако ни он, ни его защитники из Генерального штаба не успели даже вздохнуть с облегчением после перенесенных неприятностей, как над ними загремел новый гром. Знаменитый французский писатель Эмиль Золя выступил в печати с открытым письмом к президенту Французской республики Феликсу Фору.
Письмо это в тот же день облетело весь мир и вызвало везде бурю.
Господин президент!
– писал Золя.
– Каким комом грязи лег на ваше имя процесс Дрейфуса! А оправдание Эстергази - неслыханная пощечина, нанесенная истине и справедливости. Грязный след этой пощечины пятнает лик Франции!..
Метко и зло описывал Золя, как пристрастно и недобросовестно подбирались улики против Дрейфуса:
Он знает иностранные языки - о, это преступник!
При
Он смущается - ага, это преступник!
Он не смущается - еще бы, ведь это преступник!
Дальше шла необыкновенно сильно и страстно написанная часть письма: в ней перечислялись поименно все те, кого Золя считал преступниками и кому он гневно бросал в лицо свое "Я обвиняю!":
Я обвиняю полковника дю Пати де Кляма - он был дьявольским орудием судебной ошибки и делал это самыми преступными средствами!
Я обвиняю генерала Мерсье: он был, - возможно по малоумию, соучастником величайшей подлости нашего века!
Я обвиняю генералов Пеллье и Равари - они вели негодяйское следствие, чудовищно пристрастное и несправедливое!
Я обвиняю оба военных суда: один из них осудил невинного Дрейфуса, второй оправдал шпиона Эстергази!
В заключении Золя заявлял:
...Я не хочу быть заодно с преступниками, скрывающими истину! Я с теми, кто не жалеет жизни, чтобы восторжествовала справедливость. Я жду!
Э. ЗОЛЯ
Чего добивался Золя этим письмом? Он хотел вызвать скандал. "А, я лгу! Так отдайте меня под суд! Там я расскажу всю правду, и сотни свидетелей подтвердят ее! А-а, вы отказываетесь пересмотреть дело Дрейфуса? Так судите меня - дело Дрейфуса всплывет в деле Золя!"
Золя не побоялся вступить в единоборство с правительством, с генеральской кликой, с католической церковью, со всеми реакционными силами Франции и их продажными газетами. Золя знал, что его могут осудить, заточить в тюрьму, оклеветать, лишить доброго имени. Он не побоялся ничего!
7 февраля 1898 года начался процесс Золя. Он вызвал необычное стечение людей, сторонников правого дела. Здесь были лучшие люди Франции, были друзья Золя - вождь социалистов Жан Жорес, знаменитый писатель Анатоль Франс, люди искусства и политические деятели.
Но не дремала и реакция - наемные банды врывались в зал суда, устраивали овации генералам и другим противникам Дрейфуса, орали и улюлюкали, заглушая речи защитников, пытались учинить на улице самосуд над Золя.
Золя, писатель, знаток человеческой души, смотрел на этих головорезов с удивлением: таких он еще не видывал.
– Какие... людоеды!
– сказал он брезгливо.
Золя вызвал двести свидетелей. Среди них в свидетельской комнате, как голодный волк, метался Эстергази. Он говорил без умолку, мешая угрозы с похвальбой, причитая, как базарная торговка, перемежая пафос грязной руганью.
Суд начался с неожиданного заявления председателя:
– Сейчас начнется разбирательство дела Золя. Поэтому надлежит говорить только о Золя. Категорически запрещается касаться Дрейфуса и его дела...
Это был неожиданный удар. Ведь Золя добивался суда над собой именно затем, чтобы на суде раскрылась вся правда о Дрейфусе!
Золя встал, очень бледный:
– Я требую, чтобы мне было дано то право, которое имеют даже воры и убийцы: право защищаться, право говорить обо всех сторонах моего дела!