Весна Геликонии
Шрифт:
— Призраки всегда сердятся, — равнодушно сказал Аоз Рун и отвернулся.
Элин Тал расхохотался. Это был большой краснолицый человек, и щеки его тряслись, когда он смеялся. Все больше и больше он сближался с Аоз Руном, и другие два лейтенанта теперь уже играли незначительную роль.
Шагнув вперед, Шей Тал сказала:
— Аоз Рун, несмотря на процветание, мы, Олдорандцы, все еще разделены. Великий Юлий не хотел этого. Жрецы могут помочь нам объединиться.
Он посмотрел на нее, затем спрыгнул с хоксни. Дол встала рядом.
— Если я заставлю тебя замолчать, будет
Шей Тал нахмурилась. Она тихо сказала:
— Я не собираюсь спорить с тобой, Аоз Рун. Но то, что ты говоришь — неправда. Мы достигли процветания частично благодаря знаниям. Мосты, башни, новые поля — это все воплощенные в жизнь идеи академии.
— Не серди меня, женщина.
Глядя в землю, она сказала:
— Я знаю, ты ненавидишь меня. Я знаю, что именно поэтому убили мастера Датнила.
— Ненавижу ссоры, постоянные ссоры! — прорычал Аоз Рун. — Мы выжили только благодаря коллективным усилиям — и это залог нашего будущего процветания.
— Но наш интеллект развивается только вследствие развития личностей, индивидуумов, — возразила Шей Тал. Лицо ее стало еще бледнее, хотя кровь прилила к щекам.
Он махнул рукой:
— Оглянись вокруг! Вспомни, что здесь было, когда ты была ребенком! Попытайся понять, что мы не смогли бы этого построить, если бы не прикладывали объединенных усилий. Зачем ты всегда поступаешь не так, как все? Почему ты не работаешь с остальными женщинами, когда даже жены моих лейтенантов трудятся вместе со всеми? Ты всегда в оппозиции, всегда чем-то недовольна.
— Ей стыдно обнажиться, как другим! — рассмеялся Элин Тал. — У нее же нет грудей!
Его замечание предназначалось для ушей Танта Эйна и Фаралина Ферда, но его слова услышали и молодые охотники, которые разразились смехом. Все, кроме Датки, который молча сидел в седле, наблюдая за разворачивающейся драмой.
Шей Тал тоже услышала слова Элин Тала. Ее глаза наполнились слезами и гневом.
— Ну хватит! Я больше не говорю с тобой и твоими подхалимами. С этих пор мне плевать на тебя, Аоз Рун. Ты в последний раз видишь меня, тупоголовый идиот. Завтра на рассвете я покину Олдорандо. Я уеду одна на своей самке Преданности. И никто никогда не увидит меня больше.
Аоз Рун поднял руку.
— Никто не может покинуть Олдорандо без моего разрешения. Ты не уйдешь отсюда, пока не вымолишь у моих ног разрешения на уход.
— Посмотрим! — рявкнула Шей Тал. Она резко повернулась и, немного сгорбившись, пошла к северным воротам.
Дол покраснела.
— Отпусти ее, Аоз Рун, пусть идет. Она стала невозможна.
— Не вмешивайся. Я сам знаю, что мне делать.
— Ты собираешься убить ее, как остальных?
Он ударил ее по лицу — правда, не очень сильно, — все еще глядя в спину удаляющейся Шей Тал.
Это был
После долгих споров Аоз Рун сказал:
— Ингсан Атрей, скажи свое мнение по этому вопросу.
Он обращался к старейшине мастеров, седобородому мастеру гильдии кузнецов, который все время молчал. Годы согнули его спину, а его редкие волосы были совсем белыми, подчеркивая ширину его лба. По этой причине этого старика считали мудрым. У него была привычка постоянно улыбаться, но глаза его, спрятанные под мохнатыми бровями, смотрели настороженно. Он и сейчас улыбнулся, сидя на расстеленных на полу шкурах, и сказал:
— Лорд, по традиции в Эмбруддоке гильдии всегда защищают женщин. Женщины — вот кто работает у нас, когда охотники уходят за добычей. Конечно, теперь времена изменились. Во время лорда Уолл Эйна все было по-другому. Но женщины всегда служили каналами для получения новых знаний. У нас нет книг, но женщины хранят в памяти легенды, сказания. Даже в дни празднеств, когда…
— У делу, Ингсан Атрей.
— Да, да, сейчас. Конечно, Шей Тал упряма, но она колдунья и ученая женщина. Она не делает зла никому. Если она уйдет, с нею уйдут и другие женщины. И это будет потеря. Мы, мастера, считаем, что ей нужно запретить уходить.
— Олдорандо не тюрьма! — крикнул Фаралин Ферд.
Аоз Рун кивнул и посмотрел вокруг.
— Я собрал совет, так как мои лейтенанты не согласны со мной. Кто еще не согласен?
Он заметил взгляд Райнила Лайана, нервно поглаживающего бороду.
— А ты мастер? Ты всегда любишь высказываться. Что скажешь ты?
— Я полагаю… — Райнил Лайан махнул рукой. — Я думаю, что Шей Тал будет трудно удержать. Она легко сможет ускользнуть. И еще… Другие женщины подумают… Мы не можем вселять в них недовольство. У нас есть и другие женщины. Например, Ври. Умная, красивая. И от нее никаких неприятностей. Если ты сможешь отказаться от своего решения, многие тебе будут благодарны…
— Хватит! — прервал его Аоз Рун. — Ты теперь мастер гильдии и тебе не к лицу словоблудие.
Больше никто не высказывался. Аоз Рун смотрел на них, но никто не хотел встречаться с ним взглядом. Все опускали лица к кружкам с бителем.
Элин Тал сказал:
— А о чем ты беспокоишься? В чем дело? Пусть идет.
— Датка! — рявкнул лорд. — Неужели мы сегодня не услышим от тебя ни слова? Ведь сегодня нет Лэйнтала Эй и говорить за тебя некому.
Датка отложил кружку и посмотрел прямо на Аоз Руна.
— Все эти споры, разговоры о принципах… к чему это? Все знают, что между тобой и Шей Тал идет постоянная война. Поэтому ты решаешь как поступить, а не мы. Сейчас у тебя есть шанс избавиться от нее. Зачем ты втягиваешь нас в это дело?