Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 2. Осень чехословацкого социализма. 1948–1968 гг.
Шрифт:
В июле 1948 года договор о взаимной помощи был подписан с Румынией.
Очень сложно развивались переговоры с Венгрией, что было исторически обоснованно. Словакия до 1918 года на протяжении столетий входила в состав Венгрии, и словаки подвергались чудовищным притеснениям и насильственной ассимиляции. В 1938 году Венгрия месте с Германией и Польшей приняла участие в оккупации чехословацкой территории в ходе мюнхенского диктата. В 1939 году с санкции Гитлера Будапешт захватил еще и часть территории словацкого «независимого» государства.
Неудивительно, что Бенеш и все послевоенные чехословацкие политические партии выступали за полное выселение венгров с территории ЧСР (а жили венгры только в южных районах Словакии) по образцу выселения немцев. Сталин в годы войны выразил
Однако после того как и Венгрия в 1947 году вступила на путь социалистического развития и заключила союзный договор с СССР, Москва оказалась перед сложной дилеммой: поддержать одного из союзников означало испортить отношения с другим.
Поэтому Сталин всячески старался примирить Чехословакию и Венгрию, хотя, учитывая многовековую вражду между ними, это было очень сложно. В конце концов, венгерско-чехословацкий договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи был заключен в апреле 1949 года, причем со стороны ЧСР текст был не на чешском языке (как обычно), а на словацком. Венгры остались жить в Словакии, так как возвращаться на историческую родину большинство из них не желало: жизненный уровень в ЧСР был гораздо выше. Для венгров в Словакии был фактически создан режим культурной автономии: выходили газеты на венгерском языке, существовали венгерские школы.
18 октября 1949 года Чехословакия признала провозглашенную 7 октября 1949 года Германскую Демократическую Республику (ГДР), в феврале 1950-го установила дипломатические отношения с Демократической Республикой Вьетнам (ДРВ), а в апреле 1950 года – с КНР.
Удельный вес стран социалистического лагеря во внешней торговле Чехословакии в 1949 году был все еще ниже половины – 46,3 %, но американцы своим бойкотом активно содействовали бурному росту, прежде всего, советско-чехословацкой торговли. В 1947-1949 годах товарооборот между ЧСР и СССР увеличился на 564 %, с Болгарией – на 125 %, с Польшей – на 536 %, с Румынией – на 619 %, с Венгрией – на 219 %.
Особо тесные отношения, естественно, развивались между Москвой и Прагой.
В июне 1948 года было подписано двустороннее соглашение об обучении граждан ЧСР в советских вузах. Советское правительство предоставило для чехословацких студентов и аспирантов 60 мест и взяло на себя половину расходов на их содержание, включая выплату стипендии.
В декабре 1948 года ЧСР обратилась к Советскому Союзу с просьбой увеличить поставки сырья и оборудования для выполнения задач пятилетки сверх объемов, установленных по советско-чехословацкому торговому соглашению от декабря 1947 года. Одновременно чехословацкая сторона просила СССР предоставить заем в золоте для закупки некоторых видов сырья, например хлопка, на западных рынках. В ответ Чехословакия была готова нарастить поставки в Советский Союз товаров народного потребления [82] .
82
Петерс И. А. Внешняя политика Чехословакии (1945-1960 гг.). Киев, 1976. С. 60.
Делегация правительства ЧСР во главе с премьером Запотоцким выехала в Москву в том же месяце, и договоренность о расширении взаимной торговли в 1949 году более чем на 45 % была достигнута. СССР предоставил Чехословакии заем в золоте на сумму 132,5 миллиона рублей на десять лет под 2,5 % годовых.
Если в 1947 году доля СССР во внешней торговле Чехословакии составляла всего 6 %, то в 1948-м – уже 16 %.
Итоги первого года пребывания коммунистов у власти подвел открывшийся в Праге 25 мая 1949 года IX съезд КПЧ. Главный доклад перед 2068 делегатами с решающим голосом делал Готвальд, о пятилетнем плане говорил премьер Запотоцкий, вице-премьер Широкий докладывал об индустриализации Словакии, а главный идеолог партии Копецкий – о задачах партийной и идеологической работы коммунистов.
Так как в политическом плане в стране после
Готвальд дал оценку и февральским событиям 1948 года: «Одним из измышлений разбитой реакции являются выдвинутые ею задним числом лживые утверждения, что февральские события якобы подготовили мы. Наглядные факты доказывают совершенно обратное. Именно мы в правительстве и в Учредительном Национальном собрании настаивали на том, чтобы до последней буквы была выполнена правительственная программа, и именно реакция во все возрастающей степени саботировала выполнение правительственной программы… И не мы, коммунисты, вызвали в конце концов открытый правительственный кризис, а сделали это, как известно, двенадцать реакционных министров, которые заявлением об отставке создали правительственный кризис. Таким образом, до этого момента инициатива была в руках реакции. Конечно, то, что последовало за этим, уже не было заслугой реакции. К этому действительно приложили руку мы, коммунисты, и вместе с нами подавляющее большинство трудящихся города и деревни…
83
История Чехословакии. Том 3. М., 1960. С. 497.
Вскоре после Февраля реакционные путчисты совершенно изобличили себя. Те их главари, которые бежали за границу к своим хозяевам и оттуда ведут теперь грязную контрреволюционную и подрывную кампанию против республики, нисколько не скрывают своих намерений. Их целью является не только реставрация капитализма, но одновременно подготовка войны против республики, отказ от национальной свободы и государственной независимости, то есть новый Мюнхен и новая оккупация. Еще раз подтверждается, что, желая вновь захватить власть в свои руки, буржуазия способна на самую подлую измену интересам нации, она способна изменить всему, что дорого и свято для народа» [84] .
84
Клемент Готвальд. Избранное. Воспоминания о Клементе Готвальде. М., 1986. С. 241–242.
Говоря о готовящейся войне против республики, Готвальд и не подозревал, насколько он близок к истине. Первые залпы этой войны должны были вот-вот прозвучать.
В США с тревогой следили за несомненными успехами народно-демократических стран в экономической области. Западный бойкот, похоже, не возымел никакого действия, а, наоборот, еще теснее сплотил вокруг Москвы ее союзников.
Особенно разочаровала Даллеса Чехословакия. Эта страна была развитой, с высоким жизненным уровнем и, следовательно, по логике американцев, восприимчивой к западной системе ценностей. Однако коммунисты пришли в Праге к власти при поддержке подавляющего большинства населения, и страна успешно развивалась экономически, имея твердые заказы советского рынка. Никаких массовых репрессий Готвальд в ЧСР развязывать не собирался, что тоже было отнюдь не на руку Даллесу.
Уже в 1948 году у Даллеса в этой связи созрел план операции «Раскол» (Splinter Factor) по подрыву правящих в Восточной Европе коммунистических партий изнутри.
Среди правящих коммунистических элит народно-демократических стран американцы вычленили две условные группировки.
Одну из них составляли «москвичи», или «московиты». Это были те лидеры компартий, которые в годы войны находились в СССР (хотя фактор местонахождения был для американцев отнюдь не решающим) и были более склонны копировать при социалистических преобразованиях в своих странах советский опыт, включая такие ненужные после 1945 года вещи, как раскулачивание или массовые репрессии против классового врага.