Весна отверженных
Шрифт:
— Мама, я не только об этом, — вздохнула Эсса и, наклонившись к уху матери, понизила голос. — Это все-таки Трезеньель, который славится своим нетерпимым отношением к магам. И оно там едва ли не хуже, чем в самой Святой Земле! Прости меня, но ты уверена, что после всего, что знают о тебе твои друзья, они все так же хотят тебя принимать? Да и дедушка с бабушкой, и тетя — мы не бросим тень на их репутацию своим появлением? В Глероне, насколько я знаю, к тем, кто обладает магическими способностями, относятся намного более лояльно. Я боюсь за тебя и за Ви, мама.
— А я боюсь за тебя, — Соланн
— Почему ты не хочешь в Трезеньель, Эсса? — любопытная мордашка Виэри выглянула из-под полы материнского плаща. — Там же солнечно, сейчас все цветет, очень красиво, мама говорила. А еще там у нас будут прелестные новые платья! А ты поедешь на бал, в тебя обязательно влюбится какой-нибудь молодой красивый виконт, и ты выйдешь за него замуж. А потом ты возьмешь меня к себе, и мы будем всегда вместе. И я тоже смогу бывать на балах!
Эсса печально улыбнулась и погладила младшую сестру по голове.
— Дамы, — к ним подошел капитан. — Мы отплываем. Спуститесь, пожалуйста, в свою каюту, не мешайте матросам работать. Будем на месте меньше, чем через сутки. Даже морскую болезнь почувствовать как следует не сумеете.
Солнечным утром следующего дня Соланн и ее дочери уже спускались по трапу на причал порта Грелль. Несмотря на ранний час и на то, что солнце едва показалось над горизонтом, порт уже жил своей жизнью. Над волнами, хохоча, носились чайки, по причалам и набережной сновали люди — носильщики, матросы, грузчики, таможенники и чиновники портовой комендатуры, следящие за отправкой и прибытием товаров, и просто попрошайки и нищие. Навстречу вновь прибывшим по причалу спешил, тяжело дыша, грузный мужчина средних лет, седой, с пышными бакенбардами, одетый в коричневую лакейскую ливрею без герба.
— Господин капитан! — крикнул запыхавшийся мужчина, остановившись перевести дух. — Это же судно, прибывшее из Эвермира?
— Так точно, — коротко ответил капитан, молодцевато подбоченившись.
— Тогда… — лакей еле справлялся с одышкой. — Не скажете ли вы, не было ли у вас на борту женщины по имени Соланн Д’Аланри?
— Соланн Д’Аланри? — удивленно переспросила Эсса.
Мать Эссы и Виэри вздрогнула и остановилась.
— Д’Аланри — моя девичья фамилия, — сказала она. — Только это было так давно… Я привыкла думать о себе, как о Соланн Ларк.
— Мама, это может быть ловушка, — предостерегающе покачала головой Эсса.
Мужчина в ливрее облегченно вздохнул и подошел к ним:
— Сила Единого, наконец-то! — он с трудом поклонился. — Я уже вторую неделю сижу в этом порту. Леди Одиль приказала мне не пропускать ни одного корабля из Эвермира и спрашивать о вас. Но… — он неожиданно замолчал и с подозрением уставился на мать и дочерей. — Мне нужны доказательства, что вы — именно те дамы, кого я ищу. Леди дала
Мужчина вытащил из кармана золотую цепочку с медальоном. Эмалированный кулон украшало геральдическое изображение: рассеченное синее с белым поле, на верхней, синей половине которого был изображен летящий аист, а на нижней, белой — золотой ключ. Соланн улыбнулась и сняла с шеи абсолютно такой же:
— Это герб Д’Аланри.
Мужчина поклонился:
— Мадам, мое имя — Жермон. Я старший лакей леди Одиль. Она прислала за вами карету. Мне поручено без лишнего шума доставить вас в ее городское поместье в Орбийяре.
— Вот видите, — улыбнулась Соланн дочерям. — Семья нас не бросила.
Жермон подхватил вещи путешественниц и быстрым шагом отправился прочь от причала, ловко лавируя между прохожими. Соланн шла рядом с ним. Эсса взяла за руку Виэри, чтобы та случайно не потерялась в толкучке.
— Мастер Жермон, я не была в Трезеньеле более двадцати лет, — в голосе Соланн зазвучало волнение. — Скажи мне, пожалуйста, виконт и виконтесса Д’Аланри, наши с леди Одиль родители, еще живы?
— К сожалению, моя леди, ваши отец и матушка ныне пребывают в чертогах Единого, — скорбно отозвался лакей.
Соланн горько вздохнула:
— Как жаль, что мне не сообщили! Но, наверно, по-другому и быть не могло. Давно это случилось?
— Лет пять назад, мадам, — ответил Жермон, продолжая расчищать им путь среди толпы.
— Значит, я не увижу дедушку и бабушку? — расстроенно протянула Виэри.
— Увы, моя дорогая, — вздохнула Соланн. — Мастер Жермон, а нельзя ли заглянуть в какой-нибудь трактир? Девочки голодны.
— У меня приказ — вывезти вас из Грелля как можно скорее, — покачал головой лакей. — Но в карете вас ожидает корзинка с самой свежей едой и бутылка хорошего вина. И во время пути мы обязательно будем останавливаться, чтобы отдохнуть и поесть.
— Сестра не передала мне никакого письма? — поинтересовалась Соланн.
— Нет, моя леди. Она сказала, что у вас будет время поговорить при встрече.
— По-моему, за нами прислала какая-то другая тетя, — тихо пробормотала Эсса. — Та тетя Одиль, про которую рассказывала нам мама, была веселой и открытой. А тут какие-то сплошные тайны и недомолвки…
Наконец, Жермон привел путешественниц на задворки большого каменного здания, напоминавшего таверну. Солнце никогда не заглядывало сюда: двор был сырым и грязным, а каменные стены построек покрыты плесенью. В довершение мрачной картины посреди возвышалась большая черная карета, запряженная четверкой гнедых лошадей. Ни герба, ни каких-либо других опознавательных знаков на дверцах кареты не было, а шторки на ее окнах были опущены.
— Поглядите-ка, — вновь пробормотала Эсса. — эта карета так и кричит: внутри меня прячется большой, просто огромный секрет!
Виэри фыркнула. Эсса ободряюще подмигнула сестре. Жермон поставил дорожные сундуки дам на мостовую и гостеприимно распахнул перед путешественницами дверцу кареты:
— Располагайтесь, мои леди, я займусь вещами. Мы обязательно сделаем несколько остановок, отсюда до Орбийяра путь неблизкий.
— Сколько примерно мы будем ехать? — поинтересовалась Эсса.