Весна в моем декабре
Шрифт:
Он смотрел на меня. Прямо. Тяжело. Слишком долго.
Это был не просто взгляд. Это было напоминание. Напоминание о том, что я пыталась стереть из своей памяти. О том, что мы оба должны были забыть.
Его глаза задержались на моих чуть дольше, чем это было прилично. На мгновение уголки его губ дрогнули в едва заметной усмешке, и я почувствовала, как холодный ком поднимается из груди к горлу.
Я резко отвела взгляд, почувствовав, как моё лицо предательски заливает жар.
– Мам, ты в порядке? – голос Глеба
– Да, конечно, – выдавила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
– Мы как раз обсуждали план на вечер, – Глеб кивнул в сторону Макса. – Макс предлагал пойти в спортзал, он там тренируется. Может, и я начну, а то ты же всегда говоришь, что мне нужно больше двигаться.
– Это хорошая идея, – ответила я слишком быстро, лишь бы перевести разговор.
Макс молчал, но я чувствовала, что он всё ещё смотрит.
Глава 5
Глеб вышел из кухни за чем-то в свою комнату, оставив нас вдвоём. Моё сердце пропустило удар, когда я услышала, как дверь его спальни закрылась.
Макс спокойно поднял чашку с кофе и сделал глоток. Его движения были медленными, как будто он нарочно растягивал этот момент.
Я взяла в руки свою тарелку, чтобы отнести её в раковину.
– Хороший завтрак, – сказал он спокойно, его голос был ровным, но в нём что-то вибрировало. – Вы всегда всё делаете идеально?
Я замерла на секунду, но тут же взяла себя в руки.
– Спасибо, стараюсь, – ответила я, поставив тарелку в раковину и повернувшись к нему.
Макс снова улыбнулся. Эта улыбка была лёгкой, почти невинной, но в уголках глаз я увидела что-то, что заставило меня напрячься.
– Наверное, у вас нет времени на ошибки, верно? – продолжил он, и в его голосе промелькнула та самая интонация, от которой я чувствовала, как воздух становится гуще.
– На работе – нет, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо.
– А в жизни? – Он поставил чашку на стол и посмотрел прямо на меня.
Моё дыхание сбилось. В этой простой, невинной фразе была скрытая провокация. Он говорил не о жизни. Он говорил о той ночи.
Я замерла у раковины, чувствуя, как слова Макса проникают под кожу. Его голос был спокойным, без намёка на волнение, но каждая фраза казалась ударом, который я старалась не показать.
Я повернулась к нему, намереваясь сказать что-то резкое, чтобы прекратить эту скрытую игру. Но его взгляд уже поймал мой.
– А в жизни? – повторил он свой вопрос, чуть наклоняя голову набок.
Я напряглась.
– Я не понимаю, о чём ты, – ответила я, с трудом сохраняя холодный тон.
Макс усмехнулся. Легко, непринуждённо, будто мои слова только подтвердили то, что он и так знал.
– Понимаешь, – сказал он, его голос стал чуть ниже, почти интимным. – Ты просто не хочешь отвечать.
Я
– Макс, я предпочитаю, чтобы мы общались на более… нейтральные темы. – Я сделала шаг ближе к столу, опираясь на спинку стула, чтобы скрыть дрожь в пальцах.
– Конечно, – кивнул он, снова беря чашку с кофе. – Но тогда возникает вопрос: почему ты так напряжена?
– Я не напряжена, – отрезала я, чуть резче, чем следовало.
– Правда? – Он поставил чашку на стол, и его взгляд стал жёстче, более проницательным. – А мне казалось, что ты избегала смотреть на меня весь завтрак.
– Это не так, – ответила я, но мой голос прозвучал неубедительно.
Макс чуть подался вперёд, опираясь локтями на стол. Его улыбка исчезла, уступив место чему-то более серьёзному, почти хищному.
– Знаешь, – начал он, – я думал, что ты жалеешь. Но, похоже, дело в другом.
– О чём ты говоришь? – Я почувствовала, как моё сердце забилось быстрее.
– О том, что, может, ты боишься не того, что это случилось, – его голос стал ещё тише, почти шёпотом. – А того, что ты хочешь, чтобы это повторилось.
Моё дыхание сбилось.
– Ты… – я резко выпрямилась, но не нашла слов.
Он снова откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. Его взгляд был спокойным, почти насмешливым, но в глубине горела искра вызова.
– Ты ведь это знаешь, Юлия. Мы оба знаем.
Моё имя, произнесённое им, прозвучало как удар. Я почувствовала, как жар поднимается к лицу, как горло сжимается.
– Я не собираюсь это обсуждать, – сказала я твёрдо, резко отворачиваясь.
– Конечно, – ответил он легко, но я знала, что в этом "конечно" скрывалась очередная провокация.
Я сделала шаг к двери, но его голос остановил меня.
– Тебе ведь придётся смотреть мне в глаза. Каждый день.
Я остановилась, не оборачиваясь. Его слова были словно предупреждение, словно он уже знал, что я никогда не смогу избавиться от этого напряжения.
– Только не забывай, Юлия, – продолжил он. – Я ни о чём не жалею.
Я стиснула зубы и вышла, чувствуя, как мои ноги дрожат, а внутри разливается гремучая смесь гнева и стыда.
Его голос, его слова останутся со мной. Даже за закрытой дверью.
Я вошла в квартиру, ощущая, как тишина дома сразу же окутывает меня плотным, липким одеялом. Глеба не было – я это знала. Он предупредил, что останется в университете до позднего вечера. Значит, дома был только он.
Макс.
Я пыталась вести себя спокойно, как будто это был просто обычный день, но уже в прихожей ощутила, как напряжение стягивает меня изнутри.
В гостиной горела настольная лампа, мягкий свет отбрасывал тени на диван, где сидел он. Макс. Растянувшись на спинке, с чашкой кофе в руке, он выглядел так, будто это был его дом. Его территория.