Весной, до нашей встречи
Шрифт:
— Хорошее название, — ответил Джаред. — Но из-за него герой выглядит немного тупым. В смысле, ты отдыхаешь на острове Смерти, ты получаешь то, что получаешь.
— Можешь войти, Висент, — обратилась к нему Мариэль. — Джаред, можем мы перенести нашу встречу на завтра?
Джаред быстро кивнул и спрятал книгу, словно она была доказательством преступления.
Он не был плохим ребенком; это и разбивало сердце. Он просто попал в ужасную ситуацию и не хотел искать способ, чтобы выбраться. Возможно, он не понимал, что вне его сознания есть места, где можно скрыться.
«Скинул одной долгой ночью своего
Она была практически уверена в том, что он не плохой.
*
На следующий день Мариэль застали за второй чашкой кофе, сказав, что в спортзале возникла ситуация. Две чашки кофе для разрешения ситуации было недостаточно, но она все равно пошла туда: в ней мог быть замешан кто-то из ее детей.
Войдя в спортзал, на мгновение она так и подумала.
С первого взгляда она заметила Джареда, Розалинду Мур и незнакомого мужчину и задумалась, кто он такой.
Затем светленький мальчик обернулся на звук закрываемой двери, и она увидела его лицо.
Он не был Джаредом, хотя и был очень сильно на него похож.
При виде мальчика сердце Мариэль едва не выпрыгнуло из груди, отправившись к Джареду, где бы он ни был. Можно было только представить каково это, столкнуться лицом к лицу со своим идеальным зеркальным отражением.
Что-то встало на место в общей картинке, когда Мариэль посмотрела на черты лица этого мальчика. Выражение его лица было учтивым, а красота классической, такое лицо изображается на картинах и в книгах, абсолютно идеальное и лишенное шрама и несовершенств. В его внешности не было резкой угловатости, и, несмотря на высокий рост, мальчик был стройным; никто бы не стал его бояться. Цвет его волос был на несколько оттенков светлее, чем у Джареда, они были сверкающей золотистой копной, а его глаза были идеальными насыщенно-голубыми. Он улыбнулся, увидев Мариэль, и она подумала, что девочки-ровесницы однозначно не отпрянут от него.
— Я сейчас же хочу знать, где Розалинда! — сказала женщина, стоящая рядом с мальчиком. Ее акцент был настолько же британским, как и у Розалинды, но голос ее прорезал воздух с силой косы, лежащей в умелых руках. — Розалинда Линберн. Должно быть, она здесь работает. Она была здесь, я знаю. Я уверена. Не лгите мне.
Мариэль взглянула на женщину, и от удивления у нее открылся рот.
Женщина не выглядела, как Розалинда, в том смысле, как мальчик походил на Джареда. Она была Розалиндой; их лица были одинаковыми, но за ними стояли разные личности. Лимонно-светлые волосы этой женщины были подняты наверх в тугом пучке, а накрашенные ярко-красным губы изогнулись в презрительной усмешке. На ней были дорогие, но до ужаса практичные черные вещи. Большие голубые глаза, как у Розалинды, были прищурены, рассматривая Мариэль с выражением презрения и властности.
— Простите мою жену, — произнес стоящий рядом мужчина. — Она очень взволнована новостями о своей сестре.
Он тоже был высоким блондином, а черты его были очень схожи с чертами его жены и сына, Джареда и Розалинды, но, по крайней мере, его лицо не было странным отражением лица, уже знакомого Мариэль. Он улыбнулся ей, но не с машинальным ослепительным очарованием своего сына. Его улыбка была приземленной и успокаивающей.
Мариэль
— Я могу поговорить с вами в своем кабинете? — спросила она.
Все выглядели так, словно почувствовали облегчение, все, кроме блондинки, которая выглядела властно и надменно.
— Меня зовут Мариэль Делгадо, — произнесла Мариэль, как только села за своей стол. — Я — школьный психолог.
Она не упомянула то, что вообще-то она учитель, и не имеет квалификации. Эта часть казалась менее впечатляющей, а блондинка, что было очевидно, появилась заранее не впечатленной.
— Я — Роб Линберн, — сказал высокий мужчина. Вокруг его глаз появились морщинки, когда он снова улыбнулся. — Это мой мальчик, Эш. А это…
— Я — Лиллиана Линберн, — рявкнула женщина. — Раз теперь все бесполезные знаки вежливости позади, скажите, Вы знаете, где моя сестра?
— Ваше сходство поразительно, — сказала Мариэль.
— Значит, Вы ее видели, — сказала Лиллиана Линберн. — Я знала, что нас не ввели в заблуждение. Знала, что она была здесь. Почему она была здесь, в этом жалком местечке? Что с ней случилось? Где она?
— Она приходила сюда на родительское собрание, — ответила Мариэль. — Со своим сыном.
Она не ожидала, что эти новости ударят их, как разряд молнии, вместо огня распространив молчание. Мальчик, Эш Линберн, выглядел особенно напугано, хотя выражение его лица практически моментально разгладилось.
— Ребенок, — выдохнула Лиллиана Линберн. — Здесь был ребенок?
— Мама, — произнес Эш, — мы в школе.
— Лиллиана, ребенок этого человека… — начал Роб.
— Если он только… — начал Эш.
— Молчите, вы оба, — сказала Лиллиана, мгновенно вернув самообладание, будто она его и не теряла.
Роб кинул на Мариэль взгляд, наполовину удивленный, наполовину извиняющийся. Очевидно, он давно привык к поведению своей жены.
Лиллиана расправила плечи.
— Значит, ребенок, — сказала она. — Тогда мне нужны они оба.
— Розалинда встретила мужчину, который, как все считали, ей не подходил, — объяснил Роб успокаивающим тоном. — Мы много лет ее искали, но до сегодняшнего дня никогда не были так близки к своей цели. Розалинда не контактировала ни с кем из своей семьи, а мы все глубочайше обеспокоены ее безопасностью и счастьем…и, разумеется, безопасностью и счастьем ребенка, которого она могла бы иметь. Моя жена очень взвинчена.
— Дэвид Мур мертв, — неуверенно сказала им Мариэль.
Лиллиана нахмурилась, сведя выгнутые брови.
— Мур? — спросила она. — Это их фамилия?
Роб потянулся, чтобы взять жену за руку, но она раздраженно скинула его ладонь.
— Я допускал, что он использовал фальшивое имя, — через минуту сказал Роб.
— Это неважно, — решила Лиллиана. — Ребенок ходит в эту школу. Скажите мне, где он.
— Расслабься, мам, — произнес Эш вполголоса.
Мариэль заметила, что, несмотря на британский акцент Роба и Лиллианы, Эш говорил с легким намеком на южный акцент. Она задумалась, как долго они прожили в Америке.