Веснушки — от хорошего настроения
Шрифт:
— Какой-то ненормальный… — Тома вдруг спохватилась. — А может, жулик? В тумбочке деньги. Целых три рубля. Брат прислал.
Она стала рыться в ящике. Выложила зеркальце, голубой бант, фотографию артиста — красавца по имени Бюль-Бюль, какую-то книжку в потрепанном переплёте. Денег нет.
— Он украл.
— Конечно, он. Кому же ещё! — поддакнула Женя Окунева. — И фигу нарисовал, чтобы поиздеваться.
Галя тоже возмутилась:
— Есть же бессовестные люди! Как только земля таких держит!
— Я бы всех жуликов на необитаемый
Только где искать жулика — вот вопрос! Ведь своего обратного адреса он не оставил.
Дверь приоткрылась. Показалась взлохмаченная голова Стасика. Нос у него измазан компотом, губы расплывались в хитроватой улыбке.
— Наглотался — во как! — Стасик сел на стул и провёл пальцем по горлу. — Мне сегодня одиннадцать стукнуло! А именинникам, оказывается, двойную порцию дают. И коробку конфет в придачу. Понятно? Я готов каждый день ходить в именинниках.
— Вот удивил! — отозвалась Тома. — Тогда тебе каждый год будет исполняться триста шестьдесят пять лет.
— Здорово! Повезут в Москву на выставку. Будут показывать: «Перед вами самый долголетний в стране человек, который за один год прожил триста шестьдесят пять лет и не состарился!» Зрители рты пораскрывают от удивления.
— Выдумщик. Тебе бы книжки сочинять.
— И сочинил бы. Только вот писать лень.
— Расхвастался… «Писать лень»! — передразнила Стасика Женя Окунева. — Писатели пишут на бумаге, а ты — только на стенке в школе.
— Много понимаешь! Писатель должен уметь писать всюду. Маяковский писал даже на папиросной коробке.
— Ты так говоришь, будто знаешь! Он тебе коробку с папиросами подарил?
— Книги надо читать, тогда знать будешь, кому он коробку подарил. У вас только бантики на уме да финтифлюшки разные.
— Это ещё бабушка надвое сказала — у кого больше финтифлюшек в голове! — гордо встряхнула косичками Тома Асеева. — Мы, к твоему сведению, получше тебя учимся.
— Ишь, Василиса Премудрая! Пойду искать для тебя Иванушку-дурачка…
Стасик насмешливо фыркнул и поднялся со стула. Уходя из комнаты, он заметил на тумбочке распечатанный конверт и ухмыльнулся.
Когда дверь за ним захлопнулась, Галя Агишина таинственно спросила:
— Видели, девочки, как он на письмо смотрел?
— И вёл себя как-то странно, — подтвердила Женя Окунева.
— Это он написал «заграничное» послание! — теперь уже громко, с уверенностью произнесла Галя, и её зелёные, как у кошки, глаза стали круглыми. — У него такие мозги — всё могут!
— Выходит, и деньги он… — Женя сразу же замолкла под строгим, осуждающим взглядом Томы Асеевой.
— Нельзя, Женя, так… ни с того ни с сего… Как не стыдно!
— Но кто же тогда?
Глава III
Где расположен Памир?
Стасик, конечно, не знал, что девчонки догадаются, кто написал им «заграничное» послание. Не
А что произошло до того, как его стали «разоблачать»? Ничего особенного не произошло. Как всегда утром, он направился с друзьями в класс на занятия. На душе было даже очень хорошо. И голова соображала — лучше не надо. Стасик, довольный сам собой, ходил важный и гордый: руки в брюки, нос кверху. Ни на кого не глядел, только в потолок. Когда смотришь в потолок, в голове непременно появляются разные мысли, чаще всего — приятные.
Тома Асеева насмешливо сказала ему:
— На тебя смотреть смешно. Ходишь как памятник.
— Памятники не ходят. Они на площадях стоят. Так что прикуси свой длинный язык и не мешай мне мыслить.
— О чём же, если не секрет?
— О своих одиннадцати годах.
— Ну и как?
— Чего как?
— Появились какие-нибудь мысли к этим годам?
— Не приставай. Я с девчонками сегодня не разговариваю. Мужчинам совестно с вами связываться.
— Вот удивил — «мужчина»! Между прочим, в нашей стране у мужчин и женщин полное равноправие. С кем захочу, с тем и заговорю! Даже с таким зазнайкой.
— То женщины, а ты девчонка. Ступай своей дорогой, не мешайся под ногами. Не то косу выдерну, как дедка репку.
— Вот испугал! — Тому так и подмывало разозлить Стасика.
Но Женя Окунева и Галя Агишина увлекли её в сторону. Женя шепнула на ухо:
— Теперь я окончательно убеждена: это он, больше некому…
На уроках Стасик думал о том, о чём и должен думать настоящий именинник: о прожитых годах и планах на будущее. Из своего прошлого, как старательно он ни морщил лоб, вспомнить ничего путного не мог, если не брать во внимание недавнюю потасовку, в которой Стасик расквасил нос признанному всем классом драчуну — жирному Борьке Титову. Зато будущее рисовалось заманчивым: тут и полёт на Марс и на Венеру, и выступление в цирке с Бобиком, который будет не только кувыркаться, но и отгадывать цифры, и необычная лодка, изобретённая Стасиком, — она сможет плавать по воде и под водой, летать выше туч и даже вгрызаться на сто метров в землю. Таких ещё никто не придумывал!
— Комов, иди к карте. Покажи нам высокогорный Памир.
Стасик, услышав свою фамилию, испуганно вскочил с парты. Надо же учителю прервать его раздумья на таком интересном месте! Мог бы чуть-чуть подождать.
— Памир? — Стасик не понимал, чего от него хотят. — Какой такой Памир?
— Ну, хотя бы Восточный Памир покажи.
Он неохотно вышел из-за парты, взял указку, стукнул ею себя по лбу и застыл перед картой. В какой стороне восток? Ну конечно, в правой — там, где на карте крупными буквами выведено: «Китай», «Индия», «Япония». Ясно — это восток. Значит, и Восточный Памир здесь.