Веспасиан. Фальшивый бог Рима
Шрифт:
— Хорошо, Александр, я предложу Флакку это сделать, — согласился он, после чего встал и протянул руку. — А теперь мне пора. Меня ждут дела. Кстати, ты не мог бы подсказать мне, где я могу найти Феликса, управляющего покойной Антонии?
Алабарх через стол пожал ему руку.
— Сейчас он в городе. Ты найдёшь его в доме Антонии. Это рядом с гимнасием, с южной стороны.
Веспасиан вместе с Алабархом вышел во внутренний двор. Чтение Торы тотчас же прекратилось. В присутствии старших оба юноши почтительно встали.
— Сенатор Веспасиан, это мой старший сын, Тиберий, — сказал алабарх, указывая на того из мальчиков,
Юноши склонили в поклоне головы.
— Я смотрю, ваш отец строго следит за вашим образованием, — заметил Веспасиан.
— Ему нравится нас мучить, — с улыбкой ответил Тиберий.
— Либо он пытается притупить наш ум бессмысленной зубрёжкой, — предположил Марк, который был на пару лет моложе своего брата.
Александр с гордостью посмотрел на сыновей и улыбнулся.
— За эту дерзость вам придётся выучить дополнительно пятьдесят строк. Я проверю их вечером.
— Сначала тебе придётся нас найти, — с лукавой улыбкой ответил Тиберий.
— Довольно, — рассмеялся Александр. — Марш учить уроки! Сенатор, позволь проводить тебя.
Хотя Веспасиан передвигался в носилках, пот катился с него градом. Они двигались в западном направлении по Канопской дороге, и хотя до полудня было ещё далеко, палящий зной и полное безветрие делали пребывание на улице невыносимым, особенно в шерстяной тоге. В отличие от Кирены, построенной на плато и потому обдуваемой морским ветром, плоская Александрия казалась раскалённой печкой.
— Как вы только терпите эту жару, Гортензий? — спросил у опциона Магн. Он был в одной лишь тунике, но и та была мокра от пота. — В ваших шлемах и латах недолго изжариться заживо.
— Привыкнешь ко всему, приятель, — дружески ответил опцион. — Особенно, когда прослужишь десяток лет, а то и дольше.
— То есть вы просто не обращаете внимания на жару?
— Угадал, приятель, — со смешком согласился опцион. — Я прав, ребята?
Солдаты добродушно поддакнули. Веспасиан отметил про себя, что пока он сам находился в доме алабарха, Магн не терял времени даром и постарался расположить к себе стражу.
— Похоже, наш Павел отправился дальше, — заметил Веспасиан, увидев, что арена, на которой тот проповедовал, пуста.
— Ты узнал у алабарха, что он здесь делает? — спросил Магн.
— Узнал, и ты мне не поверишь...
Его прервали озлобленные крики и топот ног. С южной стороны дороги на северную, преследуемая толпой греков, метнулась пара евреев. Их преследователи потрясали дубинками и швыряли в несчастных евреев камни.
Один такой камень попал одному беглецу в затылок. Сделав пару нетвёрдых шагов, с криком боли, он полетел лицом вниз на мостовую и до крови ободрал кожу. Толпа тотчас окружила свою жертву. Бедного еврея принялись избивать дубинками и пинать ногами. Второй еврей успел юркнуть в еврейский квартал.
— За мной, ребята! — скомандовал Гортензий, вытаскивая меч. — Идём двойной шеренгой. Щиты поднять, мечами бить плашмя!
С этими словами опцион и его солдаты бросились вперёд. Женщины разразились истошными воплями. Мужчины отпрянули назад, и в зависимости от национальности, либо сыпали оскорблениями, либо, наоборот,
— Довольно, Гортензий! — крикнул Веспасиан. — Скажи своим солдатам, чтобы они прекратили!
На приказ опциона легионеры отреагировали не сразу. Сломав ещё пару рук и раскроив ещё один череп, они нехотя отступили назад, оставив на земле с полдесятка окровавленных тел. Одни громко кричали от боли, другие либо валялись без сознания, либо прижимали к себе повреждённые члены и громко стонали.
— Иди, посмотри на него, — велел Магну Веспасиан, указывая на окровавленного еврея, неподвижно лежащего на мостовой.
Перешагнув через нескольких раненых, Магн опустился на колени и осторожно перевернул неподвижное тело. Одного взгляда в его остекленелые глаза было достаточно, чтобы всё понять.
— Мёртв! — объявил он.
В следующий миг к нему уже бежали обитатели еврейского квартала.
Гортензий тотчас велел своим легионерам образовать вокруг мёртвых и раненых нечто вроде защитной стены.
— Не подходить близко! — предостерёг он первых из подошедших евреев.
— Это мой брат! — крикнул немолодой мужчина, делая шаг вперёд из толпы.
Веспасиан узнал в нём того, кто всего несколько минут назад вместе с погибшим перебегал улицу.
— Пропусти его, Гортензий! — приказал он. — Раненых же посади под замок. Они предстанут перед префектом по обвинению в убийстве.
Легионеры расступились, пропуская вперёд второго еврея. Тот опустился на колени и, взяв в руки безжизненную голову брата, расплакался.
— Почему они преследовали вас? — спросил Веспасиан.
— В городе завёлся один проповедник ереси. Этим утром он тоже здесь был. Мы с братом пошли поспорить с ним, но он отказался нас слушать. Всё время твердил, что бог-де любит всех, и не важно, следует человек Торе или нет. И что путь к богу лежит через поедание плоти и питьё крови некоего Иешуа, который, по его словам, был Сыном Божьим. Возмутительное святотатство!
— Через поедание плоти и питьё крови? Но ведь это курам на смех. Иешуа нет в живых вот уже пять лет!
— По словам проповедника, он обращает хлеб и вино в его плоть и кровь.
— В буквальном смысле или как? — уточнил Веспасиан.
Лично у него это плохо укладывалось в голове.
— Не знаю. Могу лишь предположить, что так оно и есть. Иначе зачем он это говорит? После того как собрание завершилось, проповедник сказал своим последователям, что он сейчас исполнит эту церемонию. Мы с братом решили пойти следом за ним и выяснить, что же произойдёт. Они подошли к дому рядом с Озёрной гаванью, в паре сотен шагов от берега. Но мы сумели взобраться на крышу и заглянуть в щель между черепицами. Увы, прежде чем мы успели хоть что-то разглядеть, они заметили нас, и мы были вынуждены спасаться бегством.