Вести с того света

Лукьянов Лев

В самом деле, в кабинете росла гнетущая тишина. Когда она стала совсем невыносимой, высокопоставленный чиновник вопросительно посмотрел на начальника контрразведки. Тот сидел, сердито уставившись в одну точку, плотно сжав губы.

– Ну-с, - выразительно промолвил статс-секретарь. Начальник контрразведки скосил глаза на генерала фон Нойгаузена, но руководитель отдела "Е" упорно делал вид, что оказался здесь совершенно случайно и что все дело к нему никакого отношения не имеет. Мюнхаузен безразлично разглядывал зеркальный паркет и уж конечно

не собирался вступать в объяснения.

– Я уже выслушал господина председателя Национальной партии Фатерланда. Чиновник повернулся к Эдди, сидевшему с таким видом, будто сейчас вскочит и бросится на контрразведчиков с кулаками.
– Теперь я хочу послушать вас, господин генерал.

Но главный контрразведчик по-прежнему молчал. Тогда высокое должностное лицо нетерпеливо постучало карандашом по столу. В тишине прозвучала словно короткая пулеметная очередь.

– Господин статс-секретарь, считайте, что произошел несчастный случай, наконец выдавал начальник контрразведки.
– Считайте, что кто-то из нас проходил мимо стройки и сверху на голову ему упал кирпич.

– В таком случае кирпич упал на голову генералу фон Нойгаузену!
– уточнил чиновник. Мюнхаузен вздрогнул.

– Не совсем так, - промямлил худой генерал, пытаясь защитить начальника отдела "Е".
– Кирпич задел и голову уважаемого господина председателя ФНП. По нашему соглашению половина клада принадлежала его партии.

– Вот это меня и интересует прежде всего.
– Очки статс-секретаря недовольно блеснули.
– Кражами пусть занимается уголовная полиция, если контрразведка сама не в состоянии уберечь свое хозяйство! Но почему вы без нашего ведома вступаете в соглашение с ФНП? Что за сомнительная страсть к сокровищам? Разве у вас мало других забот! Авантюризм! Притом безответственный!

И тут Мюнхаузен вдруг вскочил. Его лицо покрылось пятнами. Выпятив подбородок, генерал до неприличия громко заявил:

– Уважаемый господин! При всем моем преклонении перед дисциплиной считаю долгом объявить: деятельность контрразведки - удел избранных! Это вам не речи перед избирателями!

Опешивший сановник даже чуть подался назад в своем огромном кресле. А начальник контрразведки встал, как бы заслоняя генерала фон Нойгаузена от последствий, которые должны были неизбежно возникнуть после подобного заявления.

– Господин статс-секретарь, прошу принять мою отставку!
– так же громко, выглянув из-за спины своего начальника, закончил неудачливый руководитель отдела "Е".

– Ну и ну!
– удивленно проворчал Эдди. Злоба на его физиономии сменилась выражением явного сочувствия контрразведчикам, попавшим в беду. Он порывался что-то сказать, но военные уже не обращали на него никакого внимания.

– Господин фон Нойгаузен, - торжественно и угрожающе проговорил властный человек, сидевший за столом.
– После этой неуместной выходки ваша просьба об отставке, я полагаю, будет немедленно удовлетворена!

– Э, господа!
– настойчиво вмешался фацист. Он даже встал и примиряюще

протянул руки - одну к руководящему лицу, другую - к Мюнхаузену.
– Господа, такая спешка никуда не годится! Специалистов, подобных генералу фон Нойгаузену, надо еще поискать. Об отставке и речи быть не может!

– Позвольте, уважаемый!
– Чиновник тоже встал и оперся руками о свой необъятный стол.
– Позвольте, как это понимать? Не более чем полчаса назад вы с пеной у рта...

– Без пены!
– убеждающе вставил политик.

– ...Вы пришли ко мне с требованием вмешаться! Вы грозили поднять на ноги всю свою партию! Вы, наконец, жаловались!

– Было, - скромно согласился председатель Эдди. Статс-секретарю вдруг показалось, что этот политический деятель ему подмигнул.

– Мне думается, у себя в ведомстве мы сами наведем порядок! Без посторонних советов!
– категорически закончил руководитель.

– Я пришел сюда, - принялся объяснять фацист, - так как был уверен, что генерал фон Нойгаузен ведет двойную игру. Хищение одного из этих ящиков представилось мне инсценировкой, свойственной характеру учреждения, в котором он служит. Я говорю в самом уважительном и почтительном смысле. Как любишь, так и целуешь, как любил указывать мой дед...

– Вы убедились, что нет никакой инсценировки?
– быстро спросил начальник контрразведки.

– Да, господа, убедился. Я думаю, генерала фон Нойгаузена обскакали так же, как и меня. Что поделаешь, в этой сфере общественной деятельности, как на ипподроме: кто кого...

– Так ищите третьего!
– в сердцах подсказал статс-секретарь.
– Кто еще был заинтересован? Кто третий?

Не сговариваясь, Эдди и Мюнхаузен уставились друг на друга. Фацист даже подался к двери,

– Спасибо за добрый совет!
– Он вдруг, признательно прижав руки к груди, заулыбался.
– Господин статс-секретарь, как всегда, подсказал мудрый ход! Мы с генералом немедленно принимаем меры!

И председатель националистов Фатерланда торопливо, увлекая за собой Мюнхаузена, вышел из кабинета.

– Пинкертоны!
– довольно громко, не пряча иронии, сказал вслед им чиновник.

Эдди уже на пороге досадливо махнул рукой и подтолкнул генерала: не стоит, мол, обращать внимания...

* * *

Госпожа Икс проснулась в ужасе. Глубокой ночью в ее походной спальне загрохотали стулья, вспыхнул свет. Придя в себя, вдова поняла, что к ней ворвались председатель Эдди и этот хитрый старик из контрразведки.

Сухонькая старуха в пижаме, в ночном чепчике, из-под которого робко вылезали жидкие, бесцветные прядки волос, сжавшаяся в уголке железной армейской койки, напоминала испуганного взъерошенного воробья. Но она на удивление быстро успокоилась и даже удобней уселась, подоткнув под спину подушку.

– Мариус!
– неожиданно звонко крикнула старуха. В комнату немедленно заглянул полураздетый белобрысый солдатик с ботинками в руках. Казалось, он наготове стоял за дверью и ждал, когда его позовут.