Вести с того света
Шрифт:
– Можете определенно надеяться. Дня через два я вынесу решение, и тогда...
– Вы не откажете?
– снова без церемоний перебила вдова и взглянула в папку, лежавшую на ее коленях.
– Я хочу посмотреть том четвертый, приложение тринадцать-В...
Судья, в недоуменье пожав плечами, не очень охотно, словно выполняя прихоть капризного ребенка, поднялся и подошел к полке, на которой стояло множество томов в одинаковых черных переплетах, напоминавших солидное собрание сочинений.
– Это и есть архив вашего супруга, - пояснил он, отыскивая четвертый том.
Судья раскрыл черную обложку. В конце тома был надежно приклеен
– Что случилось?
– вдруг испуганно произнесла вдова, следившая за каждым движением законника. Даже сквозь румяна стало заметно, как сильно она побледнела.
А законовед растерянно шуршал пустым пакетом, на разорванной обложке которого сохранился обломок сургучной печати...
* * *
Штаб-квартира Национальной партии Фатерланда - ФНП занимала недавно воздвигнутое здание, похожее на узкий, вертикально стоящий пенал. Оно хорошо просматривалось со всех сторон. На крыше дома поминутно вспыхивали огромные цифры электрических часов. Одновременно загоралась длинная вереница букв, настолько ярких, что они слепили глаза даже днем. Буквы неутомимо складывались в одну и ту же фразу: "Время работает на Историю и НА НАС!"
Кроме рекламной фразы, у ФНП было немало конспиративных явочных квартир для встреч с единомышленниками и поклонниками, которым по тем или иным соображениям не стоило среди бела дня появляться в обществе фацистов. Национальная партия Фатерланда настойчиво стремилась к тому, чтобы репутация каждог.о фаци была по возможности безупречна. Не к чему было ворошить прошлое.
Поэтому госпожу Икс, испросившую аудиенции у самого председателя партии, привезли в один из безлюдных, утопавших в зелени переулков. Машина остановилась у домика с высоким кирпичным забором. Обходительный молодой человек в полувоенной форме ловко раскрыл дверцу авто и, любезно поддерживая старуху под локоть, повел ее к железной калитке. Вдова видела, как откуда-то сбоку вынырнул репортер, нацелил было на нее свой фотоаппарат, но вдруг рядом с ним возник высокий малый в штатском. Он вырвал аппарат из рук газетчика и шлепнул его об асфальт.
– Извините, я, кажется, немного помешал, - трубно объявил высокий и хрустко наступил на камеру тяжеленным каблуком.
В небольшой гостиной, где было тесновато от старой мебели, вдову встретил сам председатель ФНП. Крупный, начавший лысеть мужчина, впрочем все еще не потерявший военной выправки, с физиономией, хорошо знакомой по газетным снимкам и предвыборным плакатам, радушно распростер руки.
– Я чрезвычайно рад, милейшая сударыня! Я несказанно рад! Мое уважение к памяти вашего мужа безгранично! Мое уважение искренне! Великие идеалы, которым преданно служил господин рейхсминистр, близки и понятны каждому настоящему гражданину!
– Лицо господина источало подлинную радость по поводу столь неожиданной встречи, но взгляд оставался спокойным, внимательным, изучающим.
Хозяин партии усадил гостью в потертое, но мягкое, удобное кресло.
– Мы, фаци, обладаем крепкой памятью и железным здоровьем!
– продолжал он.
– И только мы в состоянии вспенить древнюю кровь нашего великого народа!
Вдова знала, что новый фюрер - большой любитель поговорить. Не теряя времени, она решила перейти ближе к делу:
– Господин Адольф фон...
– Зовите меня просто Ади! А еще лучше - Эдди! Современней! Без церемоний!
– Что привело вас к нам, любезная фрау!
– Прежде всего я хочу вам дать кое-что прочесть, - сообщила старуха, доставая из сумки плотный серый конверт.
– Это записка моего мужа. Я получила ее пять дней назад.
Фюрер выпучил глаза. Он даже икнул.
– Ваш муж?.. Э... господин рейхсминистр? Его высокопревосходительство живы?
Наступила неловкая пауза.
– Сударь, вы несколько преувеличиваете, - не без насмешки сказала гостья.
– Письмо написано весной сорок пятого года. Но болван, которому было поручено мне его передать, сделал это четверть века спустя. Он в точности выполнил приказ мужа.
Председатель ФНП почтительно взял пакет и стал его рассматривать. На темной обложке под черным орлом, цепко державшим в лапах кружок с растопырившей паучьи ножки свастикой, виднелась выцветшая строка: "Вскрыть в мае 1970 г."
В конверте находился узкий листок, исписанный четким, жестким почерком с замысловатыми заглавными буквами. Прежде всего политический деятель взглянул на подпись. Эту подпись он мог безошибочно отличить от сотен других. Много лет назад, будучи обер-лейтенантом, он негласно наблюдал за умонастроениями целого пехотного подразделения и по долгу службы прочитал немало секретных документов, подписанных так же размашисто, уверенно, властно. Вне всякого сомнения, сейчас перед ним была подпись его высокопревосходительства...
"Моей жене - в случае моей кончины.
1. Из каталога, известного тебе, изъять репродукцию картины, которую ты хорошо знаешь.
2. Передать ее единомышленникам, доказавшим на протяжении прошедшего периода преданность идеям НСДАП.
3. Одновременно сообщить местоположение - Эзельлох.
4. Выполнить, не размышляя. Об этом поручении известно ряду доверенных лиц".
Слово "ряду" было дважды подчеркнуто. Первым делом председатель Эдди подумал, что господин Икс угрожал даже с того света. Не успев как следует вникнуть в содержание странного письма, фацист на всякий случай поспешил улыбнуться.
– Я полагаю, уважаемая сударыня, ваш муж не ожидал, что благоприятные перемены у нас на Западе наступят так скоро, - стараясь казаться уверенным, внушительно произнес он.
– Поэтому господин рейхсминистр и установил двадцатипятилетний срок.
– Это письмо могло и не застать меня в живых!
– не скрывая раздражения, заявила вдова.
– Он хорошо знал, сколько мне лет! Впрочем, он всегда был тупым и упрямым ослом!
Эдди отвел глаза. Подбирая слова, он сказал:
– Конечно, у вашего супруга был... э... волевой... убежденный характер...
– Еще раз вам говорю - это был самовлюбленный индюк! К тому же эта вечная мания таинственности! Секреты! Шифры! Шпионы! Он готов был выловить злоумышленника из тарелки с супом! На черта, я вас спрашиваю, это дурацкое письмо? Разве нельзя было толком объяснить?
– Господин рейхсминистр, по-видимому, опасался, что любезная фрау могла бы разгласить тайну. Разумеется, не по своей воле, а под физическим воздействием.
– Ну, хорошо. Перейдем к нашей теме, - предложила госпожа Икс.
– Вы, фацисты, считаете себя прямыми наследниками идей великого рейха.