Вестница
Шрифт:
Почувствовав чужое присутствие, я вскинулась и столкнулась взглядом с Коннором-старшим. Он стоял в проходе, хмуро меня разглядывая.
– Давно вы здесь? – встревожилась я.
– Только зашёл, – лишённым эмоций голосом ответил он.
– Я сейчас соберусь и уйду, – заверила его, спешно поднимаясь на ноги.
Кивнув, он отвернулся и вышел. Всё же на мне одна футболка Майкла. Как только осталась в одиночестве, я убралась в ванной, умылась и поспешила одеться.
Джим нашёлся на кухне, видимо, проверял ящики на наличие того, что мог пропустить.
– Если вы не
– Не против, – Коннор развернулся ко мне с этим злосчастным стаканчиком в руке.
Внимательный взгляд карих глаз прошёлся по моему внешнему облику. Вряд ли он упустил общую бледность. А меня снова мутило.
Просто не смотри на него, – посоветовала Лилит. – И дыши через рот.
Легко сказать!
– Поздравляю с назначением, – я кивком указала на красную нашивку на вороте его формы.
– Спасибо, – Джим продолжал внимательно меня рассматривать. – Это правда, для тебя прошло только три дня?
– Да, но дни в Тартаре воспринимаются иначе. Сложно объяснить…
– И я вряд ли пойму, – он порывисто запустил стаканчик в мусорное ведро. – Никак не найду в себе силы собрать все вещи, – взгляд карих глаз мужчины потускнел.
– Мне жаль, – прикрыв глаза, я тихо выругалась.
Сама не хотела слышать эти глупые слова сожалений, но просто не знала, что ещё сказать.
– А я обрадовался, когда ты исчезла. Думал, Майк возьмётся за голову, забудет тебя, найдёт нормальную девушку. Но потом понял, что это глупость. Он не забывал, мучился. И намеревался отправиться за тобой в Тартар.
– Не надо, пожалуйста, – попросила я, отводя взгляд, и часто заморгала, чтобы сдержать слёзы.
– Майкл слишком сильно любил тебя, – он сделал решительный шаг ко мне.
– Хватит, – взмолилась я.
– Ты не ценила это. Он для тебя всё, а ты изменяла ему.
– Я никогда не изменяла Майклу! – вскричала яростно, подавшись к нему в приступе ярости.
И лишь когда в карей глубине глаз мужчины зажглась отчаянная надежда, поняла, как оплошала. Столько лет в разведке, жизнь в Эдеме, а удержать в себе такую опасную тайну не в состоянии. Одна ночь с фантомом присутствия Майкла, и весь самоконтроль трещит по швам.
– Это ведь… Ты… – он тяжело вздохнул, пытаясь справиться с эмоциями. – Ответь, – почти умоляюще прошептал.
– Я скрываю своё положение, – произнесла сипло, вновь отводя взгляд. – Думаю, вы понимаете почему.
Громкий вздох Коннора вновь заставил на него взглянуть. Мужчина будто воспрянул, плечи расправились, глаза заискрились, в них встали настоящие слёзы. Впервые я видела этого сурового стража таким эмоциональным.
– Это… невероятно счастливая новость, – хриплым от волнения голосом проговорил он.
Почему-то стало легче. Думаю, и ему тоже. Похоже, времена нашей вражды подошли к концу.
Почти семейную идиллию прервал звонок моего телефона.
– Да? – отозвалась я, поднося трубку к уху.
– Натали, – напряжённый голос Уитхема сразу подсказал, что впереди меня ждут
– И требует встречи со мной? – усмехнулась я. – Скоро буду.
***
Молох ожидал меня на крыше высотного здания в Токио. Похоже, забросил попытки самостоятельных поисков и решил выманить свою цель кардинальным способом. Ему удалось6 я примчалась по первому зову.
Молох был трезв, что весьма удивительно. Светлая рубашка чуть поистрепалась, как и тёмные свободные штаны с высокими сапогами. Волосы немного отросли с нашей последней встречи, серыми прядями спадая на лоб и бросая тень на серебристые глаза. Высший пребывал в наимрачнейшем настроении, впрочем, и сидящие перед ним стражи тоже не излучали позитива. Была мрачна и я, потому что пережила громкий скандал с Джимом. Он ни в какую не хотел отпускать свою невестку, беременную его внуком, на встречу с демоном. Именно так он меня и называл. Давил на и так расшатанное душевное равновесие.
– Уходите, – приказала я стражам.
Молох неоднозначно дёрнул подбородком, но не стал возражать. Мужчины поднялись на ноги. Понимали, что не могут ничего противопоставить высшему, но смотрели на меня с сомнением.
– Уходите. Всё в порядке, – подбодрила их я, и только тогда они послушались.
Стражи покинули крышу, мы с Молохом остались вдвоём.
– Я ощущаю боль и потерю…– произнёс он болезненно сипло.
Только сейчас стало заметно, что высший пошатывается. Взгляд его туманился. Эмпатам очень тяжело на Земле, особенно таким сильным. Но он всё же прибыл сюда, рискуя сохранением рассудка. Я хоть и подготовилась, но до последнего не верила, что он на это решится.
– Мой любимый погиб.
– Тогда у тебя больше нет причин здесь оставаться, – он протянул ко мне руки.
Графитовые глаза смотрели с предупреждением и раздражением.
– Ты прав, – я прошла к нему, стараясь думать только о своей потере.
Боль должна была заглушать все остальные чувства и скрывать от высшего мой план.
– Значит, возвращаемся в Тартар, Натали? – спросил вкрадчиво.
Усмехнувшись, я вцепилась в его руку и с силой сжала, чтобы нанесённый на мою ладонь знак отпечатался как можно более чётко. И потом направила энергию. Молох зашипел и отпрянул, рассматривая ожог. Такой же проявился на моём плече. От тёмного знака на руке высшего поднялась белёсая дымка и впиталась в моё тело. На сознание, сливаясь в кислый коктейль, нахлынули пугающие ощущения чужих эмоций. К горлу подступила тошнота.
Молох словно в неверии припал на колени. Меня затопило сладостью его радостного неверия. Вряд ли он мог предположить, что однажды избавится от своего проклятия. Да и я до последнего не хотела прибегать к этому плану, ведь теперь сильнейший из демонов ничем не ограничен. Воспоминания Евастаса мне очень помогли. Я смогла показать Иннокентию знак, с помощью которого Домитианус передал мне способности и сущность Фабии, сделав меня Карой. Алхимик внёс нужные изменения, чтобы ограничить его действие до перехода лишь дара. Молох был свободен, а я стала эмпатом. Снова.