Вестница
Шрифт:
– Но люкс оставить за тобой?
– Нет, надо набраться смелости и вернуться в нашу квартиру. Там вещи Майкла. Вчера я была не готова.
– Натали, я знаю, что такое потери. Если захочешь просто выговориться…
– Спасибо, – развернувшись к нему, я протянула руку через стол и сжала его ладонь своей. – Для меня это много значит.
Не кривила душой. После отказа Магнуса, мне была важна его поддержка. Ртутный взгляд в задумчивости обратился к моей руке, лежащей на его. Ричард будто на миг ушёл глубоко в свои мысли, но вновь улыбнулся.
–
Ричард избегал привязанностей. И я его понимала. Знак на моём теле горит клеймом бессмертия. Смерть Майкла – только начало череды потерь. Правильнее будет начать отдаляться от близких и держаться поближе к таким же проклятым, как я.
***
– Натали! – Китти распахнула входную дверь своей квартиры и сразу бросилась в мои объятия. – Прости меня! – и разрыдалась.
– За что? – я мимолётно обняла сестру и тут же отстранила, чтобы убеждённо заглянуть в её наполненные слезами глаза. – Это я была слишком резка. Ты ни в чём не виновата.
– Нет, ты была права, – активно замотала она головой, смаргивая с ресниц солёные капли. – Я должна верить тебе в первую очередь.
– Это в прошлом, Китти, – вздохнула я, вновь привлекая её к груди.
– Я так мучилась эти месяцы, – всхлипнула она.
– Но ты ведь знала, что я вернусь?
– Да, я не сомневалась, – придушённо усмехнулась она. – И родители верили. И Тереза скучала по тёте.
– Вряд ли она меня запомнила.
– Как можно не запомнить любимую тётю? – теперь Китти рассмеялась почти искренне, становясь собой прежней. – Заходи. Не стой на пороге.
Она втащила меня в прихожую, закрыла дверь и активировала барьер. А я внимательнее присмотрелась к сестре. Беременность прибавила ей женственности. Волосы отросли и лёгкими волнами спадали на плечи. Она чуть прибавила в весе, ярче проявились грудь и бёдра. И поселилось что-то в глубине глаз. Спокойствие и будто мудрость. Хотя, думаю, последнее лишь внутренние ощущения. Китти ещё слишком молода и для войны, и для замужества, и для материнства. Но проходит через это, в чём-то по моей вине.
– Заходи-заходи, – поторопила она меня, чуть смутившись от моего пристального рассматривания. – Да, я поправилась, но уже прихожу в форму.
– Тебе идёт.
– Это из-за отсутствия перемещений. Прыжки забирают массу калорий, а пока я редко выбираюсь.
– Тебе и некуда спешить.
– Ты просто не понимаешь, каково с ребёнком. Люц во всём мне помогает, но иногда просто хочется повеситься, – Китти волновалась, потому тараторила обо всём подряд, пока вела меня в гостиную. – У Терезы колики, она не отлипает от груди. Иногда мне кажется, я родила ещё одного Люца, – и нервно рассмеялась.
– Его же гены, – я с улыбкой огляделась.
Комната преобразилась с момента моего последнего появления и превратилась в настоящее детское царство. Мебель отодвинули к стенам, по центру помещения разместили манеж, тут и там валялись игрушки. Сама
– Натали, я просто не знаю, что сказать, – Китти расстроенно опустила руки.
– Ничего не говори. Я не хочу слушать соболезнования.
– До сих пор не могу поверить, что их больше нет. Кажется, Майк вот-вот позвонит и спросит, как дела у малышки. А тебе…
– А для меня прошло чуть больше недели с нашей последней встречи, – присев на пол, я аккуратно вложила палец в маленькую ладошку Терезы.
Её энергия представляла собой невероятную смесь силы демона и жнеца. Она действительно что-то новое для мира. Впрочем, вряд ли у меня родится более простой ребёнок. Но пока я его даже не чувствую, будто его и нет. Хотя результаты анализов из двух клиник говорят об обратном. С первого раза я не поверила.
– Возьми её, не бойся, – подбодрила меня Китти.
– Мне кажется, я разучилась, – я попыталась рассмеяться, но вышло сконфуженно.
Тереза улыбнулась, будто подбадривая меня, Лилит замерла от нетерпения. Я аккуратно взяла малышку на руки и прижала к груди. Она подросла, теперь самостоятельно держала головку и смотрела на мир намного осознаннее.
– Видишь, ничего не разучилась.
На некоторое время установилась идиллия. Мы оставили сложные темы, и Китти самозабвенно рассказывала мне о том, что я пропустила из жизни племянницы. Но наш разговор решили прервать. Тереза издала странный звук, смешно нахмурилась и случилась неожиданность.
– Хочешь её помыть? – ехидно ухмыльнулась Китти, наблюдая, как на моём лице расцветает выражение паники.
– Я же не справлюсь! – прошипела ей, протягивая начинающую реветь племянницу.
К счастью, сестра сжалилась надо мной, забрала малышку и ушла с ней в ванную. Правда, проблема исчезла сейчас, но вернётся совсем скоро. Дети какают, срыгивают, плачут, они полностью переворачивают с ног на голову установившийся уклад жизни. Вскоре беременность проявится ярче, моё тело начнёт меняться, а угроза войны как никогда серьёзна. Теперь я отвечаю не только за себя, но и за своего ребёнка. Значит, должна сделать всё, чтобы обезопасить его от моих врагов.
Раздался сигнал дверного звонка, останавливая череду меланхоличных мыслей.
– Это Зои, впустишь её? – раздался голос Китти из ванной.
– Хорошо, – я направилась в прихожую и открыла дверь.
Для Зои эти четыре месяца прошли сложно. Она потеряла отца. Тот погиб, защищая дочь, когда её попытались похитить уже ишимы. Теперь девушка жила инкогнито в Лос-Анджелесе под покровительством Магнуса и Люцифера и частенько бывала в гостях у Китти и Терезы. И сегодня тоже девушки должны были увидеться. Сестра подумывала отменить встречу с подругой, но я её отговорила. Хотела посмотреть на Зои, поговорить и оценить. Всё же тайна появления на её теле знака Евастаса так и не раскрыта. А это означало, что она как-то связана со мной и Китти.