Вестник и Крымская война
Шрифт:
Крым не считался стратегически значимым, на начало войны, и помимо десяти тысяч экспедицианальных войск, в Севастополе находилось двадцать пять тысяч гарнизона.
Вот возглавив их Меньшиков направился встречать армию коалиции у Альмы. Вдоль берега же шли боевые корабли, прикрывавшие войская пушками.
Нахимов возглавил экспедиционные силы, которые ему доверил Захарченко, попросив не угробить парней. Роль адмирала сводилась к чисто административной, он как флотоводец не знал тактики пехотных подразделений и доверился офицерам Захарченко. И понаблюдав немного,
Их Меньшиков поставил в угол на Западе, прикрывать построение с моря и не дать переправиться силам коалиции под прикрытием корабельной артиллерии.
Нахимов оценил дальнобойность сорокопяток и приказал окапываться, заняв ближайшие холмы. Он не стал расставлять орудия впритык к реке, оставив линию голой суши.
Людей Захарченко не нужно было учить окапываться, солдаты привыкли работать саперными лопатками, принявшись рыть траншеи, окопы и позиции для пулеметов с самого вечера, прерываясь только на еду и отдых.
Дивизия разделась на две бригады, одна из которых отвечала за оборону побережья, а вторая занялась защитой реки от переправы. По началу, солдаты ложились прямо среди камней, подтягивая орудия. Но очень быстро стали вырастать целые сети окопов. Пока пять тысяч копало, две держало оборону, а остальные пробивали дороги, тащили пушки, снаряды, ставили палатки для раненых, склады и кухни. Нахимов поднял фуражку и почесал вспотевшую голову. Даже на флоте, где все действовали по четкому расписанию, он не видел такой слаженности. Одно дело, когда ты заперт на палубе и дальше нее не ходишь, и другое занять десятки километров земли и еще сотни метров в глубь.
Первыми до Альмы добрались англичане. Они хотели пропустить многочисленные силы французов вперед, но Лорд Раглан не учел дальнобойности новых сорокопяток. Его разведка пошла восточнее, где располагался гарнизон севастопольцев, вооруженный еще старыми пушками.
Нахимов видел, как наученная печальным опытом штурма Одессы, эскадра набрала максимальную скорость, чтобы единой линией пройтись вдоль берега и сконцентрировать огонь на батареях. Но на этот раз, они нарвались на закаленных в прибрежных боях людей Захарченко. Все еще очень злых за потери во время обороны Сан-Франциско.
Первым в линии шел французский линейный корабль. Он надеялся толстой броней пережить заклевывание сорокопяток. Только русские артиллеристы били не по толстым палубам, а по парусам.
Земля дрожала под ногами Нахимова, так мощно работали вражеские пушки, посылая туча за тучей бомб и ядер на береговые позиции. Русские расчеты же спасали только толстые складки земли и противоосколочные щиты орудий. Если смотреть со стороны врага, то такие позиции были едва различимы и хорошо укрытия поэтому приходилось работать всем, что есть, по всему, что напоминало пушки. Через час после начала боя, Нахимов решил пройтись по позициям, чтобы проверить,
Его поразили глубокие окопы, в которых человек мог пройти в полный рост и укрытые землянки, в которых от бомб прятались обычные стрелки. Пока артиллеристы воевали на дальней дистанции, солдаты пытались дремать, уставшие после земляных работ.
— Ваше высоко благородие, — вскочил сержант, но Нахимов жестом попросил его сесть.
— Отдыхаете?
— Так точно. Враг пока не высаживается, мы его винтовками не достанем, вот и приказали отдыхать. А потом снова копать надобно.
— И что же, у вас артиллеристы за всех отдуваются? — усмехнулся адмирал.
— Так и они посменно. Пока одни стреляют, другие отдыхают, как пушка нагреваться, то смена. Им воду, еду и снаряды пехотинцы носят.
— А эти где, пулеметы? — спросил Нахимов, и где-то очень близко взорвался снаряд.
Землянку тряхнуло и с потолка посыпалось, но соладты даже ухом не повели.
— Ваше высокоблагородие! Ваше высокоблагородие, — прибежал посыльный с Северной части укреплений, — французы на переправу пошли!
— Пошли быстрее, — скомандовал Нахимов и отправился на передовые линии.
И чем ближе адмирал подходил к Альме, тем больше менялся порядок в окопах. Люди уже не позволяли себе отдыхать. Они как наскипидаренные носили ящики и барабаны с патронами к передовым линиям, пока в обратную сторону несли раненых.
Морская пехота возглавила острие атаки и перешла в стремительный штурм высот, на берегах Альмы. Их пытались прикрывать артиллерий, но синие мундиры постепенно редели. Из полнокровных рек, они постепенно стачивались до слабых ручейков, которые взбирались на укреплённые высоты, где их уже встречала окопавшаяся пехота.
Французы матами и какой-то матерью заставили Лорда Раглана пересечь реку и помочь в наступлении. Выйдя из прохладной воды солдаты бросались в атаку, только для того, чтобы напороться на зубы российской обороны.
Нахимов стоял почти на самом верхнем уровне траншей, рядом с ним лежали очень странные подразделения. Если не знать, что они тут то егеря в забавных пушистых халатах практически полностью сливались с редким кустарником и серой землёй холма. Адмирал отметил, что они стреляли намного дальше обычных солдат, которые просто ждали смены на последней линии. Специальные винтовки с длинными черными прицелами напоминали произведение искусства, а не грубую эффективность в руках обычного пехотинца.
Из-за схожести русских винтовок по дальности с винтовками Минье местами, где не хватало орудий или пулеметов, возникали странные затишья. Англичане и французы останавливали атаку и залегали, чтобы ответным огнем поразить обороняющихся. Но такие стычки продолжались не долго. Артиллеристы подтягивали легкие сорокопятки и картечью разгоняли морскую пехоту. Орудий просто не хватало на все протяжение флота.
— Почему не контр атакуете? — спросил Нахимов у ближайшего офицера.
Тот осторожно стоял с биноклем, чуть выглянув из окопа, и с помощью посыльных отправлял приказы.