Вестник смерти
Шрифт:
Хорн легонько тронул повод, заставив свою лошадь идти вровень с лошадью Антипа.
– Не считай меня сумасбродом, который действует, повинуясь сиюминутному настроению, – сказал он уже куда более спокойным тоном.
– Я так не думаю, – буркнул Антип.
Он полагал, что на этом их разговор окажется закончен, но Хорн, похоже, считал иначе.
– Я затеял свару с янычарами, потому что к тому времени уже знал, что мы пойдем в Тартаканд через Сураз, – сказал он. – А назвав себя, я тем самым, во-первых, обеспечил нашу безопасность на все время пути, потому что последний из рода Волчатников нужен Гудри-хану живым; а во-вторых, можно сказать, договорился с императором о встрече. Теперь он будет ждать меня.
– И двери Императорского дворца будут раскрыты
Хорн удивленно посмотрел на Антипа – таких интонаций в его голосе он никогда прежде не слышал.
– Ты за что-то сердишься на меня? – спросил Хорн.
– Нет, – коротко ответил Антип и отвернулся в сторону.
Антип солгал.
Но если бы Хорн знал, о чем сейчас думал его спутник, он пришел бы в ужас, настолько черны были мысли Антипа, который до сих пор не мог простить Хорну, что тот не дал ему убить янычара на постоялом дворе в Уртане.
Глава 16
Город Сураз, расположившийся в широкой лагуне на побережье Темного моря, являлся eсли и не самым красивым, то уж, вне всяких сомнений, наиболее удивительным городом Бескрайнего мира. Сто двадцать больших и малых островов, на которых стоял город, разделяли сто восемьдесят два канала, через которые были переброшены более четырехсот мостов. С материком Сураз связывали три огромных каменных моста, на которых стояли хорошо укрепленные заставы. Иным способом, чем минуя мосты, в город попасть было невозможно. Большое военное судно не могло войти в окружающую Сураз протоку, а небольшие лодки, движущиеся по открытой воде, представляли собой прекрасные мишени для каждого, кто хотел поупражняться в стрельбе из лука. Со стороны же моря город был защищен неприступной стеной, сложенной из огромных валунов, которые в незапамятные времена прикатил на берег ледник.
Крупный торговый порт, каковым являлся Сураз, представлял собой лакомый кусочек, на который не однажды зарились правители Подлунной, включая и Гудри-хана, мечтавшие присоединить вольный город к своей Империи. Но мечтам их не суждено было сбыться. Население города, возникшего на берегу Темного моря еще в начале Третьей эпохи, к середине Четвертой состояло по большей части из отъявленных головорезов, промышляющих на море кто контрабандой, а кто и пиратством. Сураз был для них зоной свободной торговли и местом, где они могли отсидеться, не опасаясь быть схваченными представителями власти. В городе правила анархия, которая, несмотря на все присущие ей издержки, в данных условиях, как ни странно, способствовала поддержанию законности и порядка. А уж на защиту своего города каждый из суразцев готов был встать по первому зову. Не было еще случая, чтобы кто-нибудь из капитанов увел свой корабль из Сураза, когда угроза приближалась к городу с моря. Кто-то из историков подсчитал, что Сураз подвергался осаде в среднем раз в три года. Помимо войск Подлунной Империи Сураз неоднократно пытались захватить и объединенные силы других государств, чьи границы выходили к берегам Темного моря, когда нелегальная торговля суразских контрабандистов и дерзкие налеты морских пиратов начинали серьезно подрывать их экономику. Но ни одна из этих осад не была успешной. Запасов еды в Суразе было достаточно для того, чтобы выдержать самую долгую осаду, а доблестных воинов – и того больше. Рассказывают, что как-то раз королевства Рамонас и Волейн, решив наконец-то покончить с контрабандой и пиратством в Темном море, предприняли беспрецедентную по своей продолжительности осаду Сураза как с суши, так и с моря. Осада, длившаяся более года, закончилась бунтом на кораблях Рамонаса и Волейна, стоявших под стенами Сураза. Королевские моряки были до глубины души возмущены тем, что, в то время как защитники осажденного города, которых они могли видеть на крепостных стенах, уплетали жареную индейку и запеченную на углях баранину, барманские колбасы и пиранские сыры, заедая все это свежим виноградом и запивая пивом, они сами получали на обед солонину с душком и жидкую овсянку.
Архитектура Сураза отличалась
Антип и Хорн въехали в Сураз по западному мосту, украшенному скульптурными изображениями сидящих львов. Стражники, собиравшие пошлину за въезд в город, получив от Хорна деньги, хотели было что-то сказать по поводу сопровождавшего всадников Волка. Но тот так злобно на них оскалился, что стражи моста почли за лучшее промолчать.
Низкорослый стражник с рыжими волосами и маленькими, юркими глазенками похлопал ладонью по клейму на крупе лошади Хорна.
– Хорошая лошадка, – улыбнулся он. – А если что в ней не так, то всегда можно исправить. На Мусорном канале живет мастер своего дела. Спросите Каруна, вам его любой покажет. Он вам из этих имперских кружков хоть портрет самого Гудри-хана сделает. А если хотите лошадок продать, то обратитесь к Вейзелю, что живет на Закрытом канале. Он хорошую цену даст.
– Спасибо за совет, – поблагодарил деловитого стражника Хорн и дернул поводья.
Всадники спустились с моста. Копыта лошадей зацокали по булыжной мостовой.
– Куда мы теперь? – спросил Антип.
– У меня назначена встреча в таверне «Бутылочное горлышко», – ответил Хорн. – Там мы и остановимся.
– Это далеко?
– Почти в самом центре города, на острове Джа. Если плыть по Большому каналу, то можно добраться за полчаса.
– А если верхом?
– По городу запрещено передвигаться на лошадях. Только пешком или в лодках. Для гостей, прибывших в Сураз верхом, существуют специальные конюшни, где за умеренную плату о твоей лошади позаботятся, пока ты будешь находиться в городе.
Ближайшая конюшня располагалась неподалеку от моста. Отдав лошадей конюху и заплатив ему за три дня вперед, Хорн перекинул через плечо вьючные сумки, наполненные конопляной тянучкой, и зашагал в сторону моста, переброшенного к соседнему острову через узкий, покрытый зеленой ряской канал. Глядя на то, как уверенно ориентируется Хорн в хаотичном переплетении каналов Сураза и тянущихся вдоль них узких улочек, никто бы не подумал, что он впервые посетил вольный город, знакомый ему только по картам и описаниям тех, кому довелось в нем побывать.
Вскоре они вышли к Большому каналу, и Хорн взмахом руки подозвал к себе лодочника, сидевшего в длинной и узкой лодке с причудливо изогнутым высоким носом. Лодочник тотчас же вскочил на ноги, занял место на корме лодки и, ловко орудуя одним непомерно длинным веслом, быстро подплыл к желающим прокатиться.
– К таверне «Бутылочное горлышко», – сказал Хорн, садясь в лодку.
Следом за ним прыгнул в лодку и Волк, заставив лодочника схватиться за длинный кривой нож, торчавший у него за поясом. Он снова положил руку на весло только тогда, когда Волк улегся в ногах своего хозяина.
Антип взялся рукой за борт лодки и осторожно поставил в нее левую ногу. Лодка тотчас же начала отходить от края мостовой. Не зная, в какую сторону податься, Антип всполошенно взмахнул руками и, не удержав равновесие, плюхнулся в зеленоватую воду канала.
Вода была теплой и пахла тиной. Вынырнув на поверхность, Антип ухватился за край мостовой и выбрался на сушу. Глядя на то, как с одежды парня ручьями стекает вода, Хорн не смог удержаться от улыбки. Лодочник же так просто заходился от смеха. Чтобы при этом и самому не свалиться в воду, он обеими руками крепко держался за весло. Насмешливо поглядывали на Антипа и проходившие мимо горожане.