Вестник в Новороссии
Шрифт:
В качестве разнообразил Вадим ввёл в бывшие трущобы культурную программу, как и в Заводском, поставив большую ёлку на Рождество. На скромных уличных танцах знакомились молодые парочки, которые надеялись выбраться из болота нищеты. Среди бывших разнорабочих встречались дети офицеров, низшие чиновники, разорившиеся дворяне и бежавшие крестьяне. Город кормил всех в той или иной степени.
Вадим закурил. Главным двигателем идеи с дружиной оставался Месечкин, который расписывал императору каждое достижение, как титанический сдвиг в борьбе с
Заказы на картотечные шкафы вырос в несколько раз за последние месяцы. Вадим всем говорил, что это совпадение и путь к прогрессу государства: от пыльных книг к отсортированным папкам.
— Ты о чем задумался? — спросил Анатолий Демидов, когда они сидели у Вадима в квартире после рождественских праздников.
— О делах. Чувствую себя как бурундук, который считает орешки, сидя в норке. Раз и мы поставили экскаваторы для железной дороги, два и на Сестрорецк добрались все станки для нарезных стволов, три и запущено производство гребных винтов…
Анатолий показательно зевнул.
— А я думаю, что ты как старый паук, который застрял в паутине в тёмном углу! Сколько можно прятаться? Засел в квартирах, только в торговом доме мелькаешь.
— Тебе мало прошлого раза? Кого из нас похитили, а кого потом даже на порог не пустили, — нахмурился Вадим. Отношения с Городовым улучшить не получилось.
— Печальная история, — согласился Анатолий и пригубил вина, — с меня как с гуся вода. Я всем рассказал о твоём карманом револьвере!
— Да, в тире отбоя нет.
— А с Людой, — он пожал плечами. Анатолий только год назад расстался с родственницей того самого Наполеона!
— Бывает, — отмахнулся Вадим.
— Подожди, может еще раз поговорите? К себе они тебя не позовут, но… — Анатолий загадочно сверкнул глазами, — ты же не забыл, что у нас с Варей весной свадьба?
— Забудешь тут. Помню и даже подарок подготовил! — Вадим ответил своим загадочным взглядом.
— Ну? Не томи!
— Только для вас! И только один раз! Путешествие до берегов Испании, на моем быстрейшем корабле! Отдохнёте после свадьбы, сбежите от суеты. А потом обратно он вас же прокатит по средиземному морю…
Вадим сделал драматическую паузу.
— А-а-а-а, вот ты жук! По средиземному морю и остановка в Османской Империи? Скольким ты заплатил, чтобы меня назначили?
Вадим аж зашипел от возмущения, за новое платье для жены и трех дочек министр иностранных дел даже не счёл это за просьбу. Мелочь, по сравнению с возможным чеком покупки или очередью.
— Ты мне нужен, — начал издалека Вадим.
Анатолий нахмурился и провел пальцем по краю бокала.
— Скоро будет война, на самом деле много войн…
— Ты так уверенно говоришь, как будто тебе кто-то сверху шепчет, —
— Ты читал Лондонский договор?
— Ну не лично, — улыбнулся Анатолий, но быстро замолчал, сообразив, в какую сторону идет разговор. — Османы?
— Они в первую очередь, но будет во вторую, в третью и четвертую, — Вадим замер, держа в руке виски, — у меня есть немного денег, — Анатолий хмыкнул, — подожди, не перебивай! Так вот, я хочу проспонсировать поход в Азию. Снова.
— Это там, где тебя чуть не убили? Одного раза не хватило? — припомнил Анатолий.
— Чуть не убили… да, — Вадим грустно улыбнулся и потер свободной рукой шрам на груди, — в любом случае это отличная возможность двигаться так, чтобы нам не могли мешать прямо и очень, очень боялись. Англия в новую войну с Афганистаном пойдет, лишь бы мы не добрались до жемчужины.
— А она нам нужна? — задал риторический вопрос Анатолий.
— А вот я тебя удивлю! Слушай: — Вадим наклонился, — Ни-хре-на! У нас уже есть все, ну во-о-о-от вообще. Бери и копай, найдёшь золото, серебро, уголь. Пока нет людей, есть крестьяне, но они еще не люди, а пленные.
Анатолий отвернулся, он нервно стучал пальцем по хрустальному бокалу с виски.
— Вадим, без надзора что могут крестьяне? Они ни читать, ни писать не умеют, всю жизнь живут при помещике, а ты вот так хочешь взять и отправить их в свой Заводской.
— Почему же просто так? Мы через месяц открываем училище, — удивился Вадим. — Сначала в него пойдут уже работающие мастера, потом ученики новых крестьянских школ. Пять лет и ты не распознаешь в человеке крестьянина. Будет рабочий, гордый своей работой, любящий семью, квартиру, знающий, что его ждет в ближайшие пять — десять лет. Это очень дорогого стоит!
— А кормить их кто будет? Бабочками никого не накормишь, — решил выложить последний аргумент Анатолий.
И Вадим как-то уж слишком долго молчал.
— Да ладно? — не поверил Анатолий, — ты совсем сдурел с китайской кухней?!
— Да при чём здесь китайская кухня? — не стал отнекиваться Вадим, — будут не совсем бабочки, и не только бабочки. На самом деле все будут есть и никто и слова не скажет!
Анатолий сидел с открытым ртом. Манеры дали трещину перед лицом такого издевательства над людьми.
— Демон!
— Ну-у-у-у, ты почти угадал, — Вадим допил виски и потянулся к лимону, чтобы закусить.
— Что тебе сделали рабочие, чтобы ты их всякой гадостью кормил?
— Почему гадостью? Это мы с тобой сидим и пьем гадость, — Вадим показал на бутылку, — курим гадость, нюхаем гадость. Но будет еще хуже, если я не займусь вопросом мирового продовольствия.
На последней фразе Вадим надул щеки, чтобы показать важность.
— Ха, — пробило Анатолий, — ха! Ты так пошутил? Да? С таким серьёзным лицом главное. Я даже поверил.