Вестник в старом мире

Беркутов Роман Вадимович

Вадим колебался. Не мог убедить себя, что это действительно нужно для дела. Что нужно жить с не любимой.

— Знаешь, я… — он замолчал, думая, как выразить мысль.

— Я нашла кольцо, — Анна нервно кашлянула. — Давно.

Вадим почувствовал, как в груди растет засасывающий водоворот тоски.

— Я ждала. Видела, как ты отдаешь себя работе, уходишь по ночам или запираешься в кабинете. Ты никогда не спишь. Ешь, если напомнить, — она говорила спокойно, но в глазах стояли слезы, — Ты, как вернулся

из похода, стал одержим. Заводы, оружие, все эти промышленники. Я не говорила и не скажу Максиму с Васей, что они стали удобными инструментами. Для тебя все инструменты.

— Ты меня видишь насквозь, — выдавил улыбку Вадим.

— Я не хочу становиться инструментом.

— Тебе и не нужно, — Вадим открыл ящик стола и достал коробочку с кольцом. — Я тоже не хочу, чтобы ты становилась инструментом. Слишком нечестно.

— Ты хотел сказать бесчеловечно? — Анна тыльной стороной ладони вытерла слезы.

— Мы с тобой, просто разные, — Вадим вынул кольцо и щелбаном запустил его крутиться по столу.

— Я уеду, учится.

— Хорошо, чем я могу помочь?

Вадим оторвался от кольца, чтобы посмотреть Анне в глаза. И увидел такой же водоворот печали.

В дверь кабинета постучали.

— Не вовремя! — в голосе Вадима появились стальные нотки.

— К нам гости, Вадим Борисович, очень важные, — донесся глухой голос Ефима.

Вадим кашлянул и встал открыть дверь. В прихожей стоял Местечкин Алексей Игнатьевич с новыми эполетами полковника. Его сопровождало двое караульных с ружьями. Ефим бледный стоял, понурив голову.

— Господа? — Вадим наклонил голову.

— Вадим Борисович, ваз вызывает к себе генерал жандармерии Щедрин, по вопросу государственной безопасности, на беседу.

— Беседу? Отлично, давно хотел познакомиться, — Вадим открыл дверь кабинета и жестом пригласил пройти, — Я думаю, что с пустыми руками не хорошо ходить на встречи. Позволите одеться?

— Конечно, — Местечкин прошел и поклонился Анне, — мадам.

— Ваше высокоблагородие, что-то случилось? — забеспокоилась Анна.

— Мы заберем вашего друга на беседу.

Вадим надел сюртук и взял со шкафа две бутылки вина. С кухни Ефим принес корзину фруктов.

— Поехали.

— Ваш слуга останется, — Местечкин кивнул на Ефима, — и никакого оружия.

— Конечно, — Вадим состроил оскорбленное лицо и пошел за полковником.

Карета выглядела мрачно черной на фоне белоснежного ковра вокруг усадьбы. Заводское работало и не заметило, как Вадима забирали. Захарченко Вадим послал спрятаться с людьми в окраинах, чтобы не мозолить полиции глаза после недавних разборок. Нужно, чтобы болото успокоилось, а то комары загрызут, а лягушки проглотят.

На встречу к такой лягушке Вадима и везли. Генерал Щедрин отвечал за исполнительное крыло третьего отдела. Первая,

вторая и третья преграда на пути либеральных голосов, кружков мечтателей о смене режима и прочих оторванных от реальности людей.

Вадима вели по аккуратному коридору с расписанными стенами на третий этаж. Перед лестницей он остановился и обратился к полковнику:

— Алексей Игнатьевич, а у вас красивый кабинет? Никогда не видел, — Вадим подмигнул полковнику.

Местечкин закатил глаза и обратился к конвоирам:

— Я дальше сам.

— Но Алексей Игнатьевич, генерал… — запротестовал один из них.

— С генералом я сам поговорю. И отведу гостя. Свободны, — последнее слово Местечкин прорычал.

Конвоиры отдали честь и ушли. Полковник завел Вадима в свой кабинет и попросил секретаря никого не пускать, пока они говорят.

— Давайте быстро, Вадим Борисович, у Щедрина сегодня отличное настроение.

Вадим же спокойно осмотрел кабинет. Широкий рабочий стол, несгораемый сейф в углу. Шкафы с картотеками и кресло с новой фиолетовой обивкой.

— Да я кратко. Поздравляю с повышением, — Вадим поставил на стол корзинку с фруктами.

— Спасибо, — как-то скрипуче заметил Местечкин.

— Вот скажите, Алексей Игнатьевич, как со здоровьем у генерала?

— Не жалуется, — Местечкин стоял у двери, не понимая, куда идет разговор.

— Воот. И ждать вам следующего повышения как до китая спиной. Вас и полковником, наверное, сделали с усмешкой.

— Вадим Борисович, не смешите. Щедрин меня через звание перетащил и так.

— А вы сами верите, что это не потолок? Думаете, что лет через десять, пятнадцать вас поставят начальником жандармерии?

— Ну не пятнадцать, — Местечкин впился взглядом в спокойное лицо Вадима.

— Допустим. А если у Щедрина появится любимчик? Как я слышал, генерал не постоянен, — Вадим поставил две бутылки вина на стол и выбирал какую открыть.

— Это все теории.

— Теории, — согласился Вадим и взял бутылку с гранатовым вином, — Но мы с вами, можем договориться, чтобы они остались теориями. А вы, скажем, в течение полугода, займете место Щедрина.

Местечкин засмеялся. Он откровенно ржал. Так, хорошо ему давно не было.

— Вы думаете, что я вам всех бандюков отдал? Музыкант сидит у меня.

Алексей Игнатьевич перестал смеяться.

— Угрожаете? Хотите с собой утащить меня? — Местечкин прошел к сейфу и достал толстую папку, — здесь у меня ваша смерть. Даже бог не сможет спасти вас перед лицом гнева государя!

Вадим также спокойно продолжил.

— Видите, у вас есть папочка, у меня Музыкант, мы можем договориться. Кто вам помешает находить новых авторитетов по анонимным заявкам?

— А вы получите Петербург? Везде свои щупальца просунете?