Вестник в старом мире
Шрифт:
— Что же ты друг мой так долго ждал? — улыбаясь спросил Вадим и поправил пенсне, разглядывая бретера.
— Мне нужно было отлучится из города, чтобы встретить своего друга. Он любезно согласился защищать мою честь, — Федор срывался на крик.
— Понимаю, сам ты и жопу себе не подотрешь.
— Уважаемый, попрошу без оскорблений Федора, — с сильным французским акцентом заявил бретёр, — Позвольте представиться Луи…
— Ох, что же вы сразу не сказали, что среди нас француз? Я бы так не выражался, пожалел его
— Ведите себя прилично! — француз подался вперед.
— Федор, ты переплатил. Еще немного и у него сдадут нервы. Спорим, что этот пижон и пощечины моей не выдержит? — это Вадим уже обратился к Ефиму, который явно стал перегреваться и закипать, чувствуя беду как положено бывалому вояке.
— Да как вы смеете, я вас убью!
Луи потянулся за рапирой, а Вадим подошел на шаг и отвесил ему пощечину. Всех передернуло, но не от резкого звука пощечины или хруста шейных позвонков, а от развернутой к спине голове француза.
— Cul — пробормотал Луи и упал.
— Действительно, жопа, — почесал Вадим подбородок и присел к трупу, проверять вещи бретера.
С пояса он снял ту саму рапиру с ножнами, в карманах фрака нашлись хорошие золотые карманные часы на цепочке, конверт с деньгами и пара писем.
— Хорошая вещь, — Вадим взвесил в руке рапиру, под молчаливое столпотворение. Даже кучер на карете наклонился, чтобы рассмотреть скандал поближе, да так и замер.
— Дай мне, а то поранишься.
Вадим отобрал у Ефима заряженный пистолет и повел им в сторону неудавшейся команды убийц. Ведь именно для убийства они его и поджидали.
— А теперь вы, суслики, — Вадим показало стволом пистолета в сторону степи, — Стоять, друга то возьмите в путешествие. Ефим, остаешься здесь за старшего, не хочу, чтобы пропала моя карета или кони моих друзей.
Ефим кивнул и погрозил кулаком кучеру. Думать о произошедшем бывший денщик не хотел совершенно, приходилось реагировать.
Вадим отвел компанию метров на пятьдесят от дороги, чтобы не беспокоить случайных путников и держать карету в поле зрения.
— Ну чево встали, копайте.
— Что капать? — не понял Федор.
— Известно что — могилы.
— А чем копать? — спросил пухлощекий товарищ Федора, не сразу понявший, что копать придется несколько могил, — Вадим, да ты чего!
— Это же все Федька задумал! Мы не хотели лезть! Не губи!
— Помилуй!
Поднявшийся шум и слезы Вадим остановил, отодвинув подол фрака. На поясе у него висело еще два взведенных пистолета.
— Руками копайте, сначала для дорогого друга, потом для себя. А я пока письма почитаю, — Вадим погрозил дулом пистолета, и золотая молодежь зашевелилась. Солнце встало, и летний день жарил несчадно. Они поскидывали дорогие рубашки и сюртуки на землю, оголившись по пояс, чтобы копать, а пока Вадим отвлекся
— Он обезумел! — зашипел пухлощекий.
— Нужно накинуться вместе, — добавил еще один, — Федор, ты что скажешь?
— Да пошли вы, то же мне друзья… — голос Федора переполнила печаль и обреченность.
— Да кинемся вместе и АЙ! — пухлощекий подскочил, схватившись за мягкое место, куда его ткнул рапирой Вадим.
— Больше дела, меньше тела, господа заговорщики.
— Вадим, давай договоримся, наши семьи хорошо заплатят, — попытался предложить Федор, но злодей только фыркнул:
— Конечно, предложат, куда они денутся, но потом, — Вадим осмотрел вырытые могилы и грязных от земли неудавшихся убийц, — Кидайте туда француза и закапывайте.
Он показал на крайнюю из ям, и в небе появилась вспышка молнии. Заморосил пакостный такой дождик.
— Может, хоть голову ему развернем? — предложил Федор, стоя над бретером.
— Не, пусть археологи из будущего гадают, как эта новая ветвь человека хомус-задус попала в уральские степи, — мрачно улыбнулся Вадим и хлопнул в ладоши. Дрожащие от холодного дождя парни молча повернулись к своему судье.
— Бог милостив, — начал Вадим и перекрестился рукой с пистолетом, — Поэтому смилуюсь и я. Ступайте на все четыре стороны, и обязательно ступайте с миром.
— И ты нас так просто отпустишь? — не поверил Федор.
— Нет конечно. Сейчас поставите свои подписи в письме, где некий Николай Семенович Частколов приглашает известного бретера в Оренбург, судьбою заглянувшего в Самару несколько дней назад, для решения одного деликатного вопроса.
— Хорошо, — стуча зубами выдавил из себя Федор, и дождь успокоился, — Пойдем к карете?
— Нет конечно, вы можете идти на все четыре стороны, кроме моей кареты, — Вадим достал письмо и показал, где подписывать.
— А чем? — спросил пухлощекий, и ему протянули булавку.
— Большой пальчик уколол, сюда приложил и иди.
С чувством некой обреченности представители золотой молодежи посмотрели на четыре пустых могилы и подчинились. К дороге Вадим возвращался в отличном настроении. Ефим привязал пятерых коней, чтобы не разбежались к задней ручке багажника.
— Поехали, — крикнул Вадим и залез внутрь.
— Вашблогородь, а хлопцы где? — заглянул внутрь кучер.
— Да вон, по степи топают. Коней нам подарили, чтобы хорошо ухаживали.
— Трогай давай, и так задержались, — Ефим только глазами сверкнул, чтобы кучер щелкнул кнутом, и они тронулись.
— На Ефим, это тебе, — Вадим протянул денщику свои старые часы, а новые от Луи прицепил к жилетке.
— Спасибо вашблогородь, уважили. Но вы же промокли, снимайте фрак, что-нибудь придумаю.
— Придумаешь конечно, — Вадим погладил мокрые черные волосы и убрал конверт с деньгами и письмом в саквояж.