Вестник Зла
Шрифт:
В Одрелоуне уже давно царила зима. Снег валил хлопьями, неспешно танцуя в воздухе при полном вечернем штиле, увеличивая и так глубокий снежный покров. На поляне возле небольшой речки стояли конюшни, крытые черепицей, из труб шел дым. На деревянных ограждениях левады сидели синицы, громко вереща и требуя корма.
Воздух паром вырвался из открывшейся двери, показывая, что в конюшнях тепло. На морозный воздух вышел рыжеволосый эльф, набросив на голову капюшон белого плаща. В руках парня был холщовый мешок, и синицы радостно запрыгали
Оверли ворчливо отмахнулся от севших ему на руки птиц и оглядел пустую леваду. Сумерки сгущались быстро, но эльф не спешил домой, понимая, что время еще раннее. В северных землях зимние ночи длинные и темные. Световой день короток, но это не должно повлиять на выполнение работы. Эльфу еще предстояло проверить копыта у пары лошадей и почистить мех у королевского коня.
Послышался скрип двери, и из конюшни вышел еще один эльф.
— Красота какая! — воскликнул он, подставляя руки под падающий снег.
Оверли кивнул ему и отвернулся.
— Сегодня очень теплый день, не так ли? — продолжал говорить эльф.
— Это точно, — откликнулся Оверли. — Давно такого не видал — даже ветер стих.
— Непривычно для ноября, — рассмеялся его собеседник. Он произнес заклинание, и лампа, что висела над входом, зажглась желтым огнем. Парень встряхнулся, сбрасывая с себя снег, и вернулся в конюшню.
Оверли улыбнулся на его слова, продолжая глядеть в сумерки. И тут увидел, что кто-то в длинном зеленом плаще идет в сторону конюшен. Оверли стало любопытно: кто же это пришел к ночи на Поляну Лошадей? Серость сумерек не давала эльфу различить, кто именно приближается к нему, но он не волновался на этот счет. В Одрелоуне не было врагов.
В свет лампы вышел эльф. Судя по одежде, он был путешественником — на нем был потрепанный плащ не по сезону и доспехи. На поясе висел меч, а за спиной виднелся лук. Незнакомец сбросил заснеженный капюшон плаща, и на Оверли взглянули два серо-голубых глаза.
— Приветствую, — с небольшим поклоном произнес эльф.
— Привет, — кивнул Оверли. — Что привело тебя в столь темное время на Поляну Лошадей? Неужели срочно нужна лошадь?
— Вовсе нет, я только что вернулся из долгого путешествия длиною в четверть века, — ответил эльф. — Меня зовут Роультин, сын Эйферона. И я ищу эльфа, которого зовут Оверли, сын Надриона.
— Он перед тобой, — озадаченно произнес Оверли.
Эльф слегка замялся, опустив взгляд.
— Я принес известия об одном эльфе, — прочистив горло, медленно начал говорить Роультин.
Оверли нахмурился. Он не понимал, о каком эльфе может идти речь. Его отец, часто путешествовавший летом, всю зиму проводил в Одрелоуне. А странствующих друзей у него не было.
— Точнее, об одной эльфийке, — продолжил Роультин, и Оверли еще больше опешил. — Ее зовут Нинель, дочь Эвалиона, и она передавала…
Роультин на мгновение смолк, глядя, как побледнело лицо парня и его затрясло.
— Она
Оверли продолжал стоять с бледным лицом и совершенно ошарашенный. Он широко открытыми глазами смотрел на Роультина и произнес осипшим голосом:
— Нинель жива?
— Да, жива, — кивнул Роультин, но в его голосе почувствовалось напряжение.
— Где она?! — воскликнул Оверли, подбегая к Роультину и хватая его за грудки. — Почему она не вернулась в лес? Что с ней произошло?
Роультин отвернулся. В глазах парня он прочитал столько боли и тревоги, что не знал, как набраться смелости и рассказать ему обо всем, в том числе о том, что отпустил Нинель в опасный путь.
— Не молчи, расскажи мне! — воскликнул Оверли, тряся эльфа.
— Она жива, но все ли с ней в порядке, я не могу дать точный ответ, — произнес Роультин. — Я встретил ее в городе гномов, и она выглядела… потрепанной.
Оверли отпустил Роультина, глядя ему прямо в глаза.
— Потрепанной? — эхом отозвался парень. — Что ты имеешь ввиду?
— Выглядела она, словно побывала в больших передрягах. Честно, я не знаю всей ее истории, — хмуро ответил Роультин. — Но она прошла нелегкий путь. Единственное, что я знаю, что она покинула лес десять лет назад. И почти сразу попала в… — эльф сглотнул, набираясь смелости произнести это слово. — В Сахан.
Оверли отступил назад, и его сердце заколотилось в два раза сильнее.
— Что?! Не может этого быть!
— Я тоже сначала не поверил, но ее поведение достаточно правдиво говорило об этом, — сказал Роультин приглушенным голосом, понимая, какую боль испытывает парень от этих слов. — Она не рассказывала мне об этом месте, и я не знаю, что она пережила в Сахане. Мы с ней провели всего полдня, и я не смог узнать о ней больше. К тому же она не слишком доверяла мне.
Оверли не поверил ушам. Чтобы Нинель не доверяла эльфам? Эта беззаботная девчонка, что так весело общалась со всеми в лесу? Что же с ней случилось? Точно ли эта та Нинель, что пропала десять лет назад?
— Как она выглядела? — спросил Оверли. — Опиши мне ее!
— Короткие светлые волосы, возможно, когда-то были золотистые, но они побледнели и истаскались. Бледная кожа, синяки и ссадины. Голубые глаза — она похожа на своего отца, Эвалиона.
Оверли удивленно поднял брови.
— Да, я был знаком с ее отцом. Мы вместе прошли Нирельскую битву, до самой его гибели. Поэтому мне удалось немного расположить к себе Нинель. Моих же товарищей она вообще не жаловала.
— Значит, это действительно была Нинель? Наша общительная, веселая проказница Нинель! — ахнул Оверли. Он улыбнулся, но печаль в его глазах не отступила. Его глаза намокли, и он закрыл ладонью лицо.
— Есть много вопросов, осталась ли Нинель прежней или нет, — поджав губы, произнес Роультин. Оверли вытер слезы и серьезно посмотрел на эльфа. Роультин вздохнул и продолжил: — Дело не в том, как изменился ее характер, дело в том, что повлияло на это.