Вестник
Шрифт:
Под пристальным взглядом учительницы шёпот утих, и урок продолжился. Ольга Кирилловна, подойдя к Алисе, вопросительно показала глазами на выход, на что девочка отрицательно мотнула головой. Пожав плечами, учительница продолжила вещать про проливы и континенты.
Владимир Степанович подшивал в папки отчёты и постановления высоких и не очень инстанций. Как всегда, когда ему что–то не нравилось, он шевелил пышными бровями и сдвигал их. И, судя по тому, что брови дёргались без остановки, работа эта ему очень не нравилась. Но что
– Да, пожалуйста.
Директор поднял глаза на открывающуюся дверь.
– Здравствуйте, Владимир Степанович, я…
– Светлана Викторовна, проходите, пожалуйста, извините за беспорядок – отчётность и… – Он махнул рукой в сожалении, что всё так неаккуратно смотрится, и стал сдвигать предметы на край стола.
– Да не беспокойтесь, я быстро. Вот, надо исправить кое–какие анкетные данные, вы дайте задание, пожалуйста.
Директор принял комплект документов и углубился в чтение. По мере того, как он продвигался по выпискам и документам, на которых строчки свободной не было из–за подписей и печатей, брови его ползли вверх.
– Да, удивительно, я и не знал, что такое существует… Большое государство – много тайн. Да о чём это я?.. – Потянувшись через стол, он пододвинул к себе телефон.
– Наталья Фёдоровна, голубушка, зайдите, пожалуйста. Да–да, очень срочно. Хорошо, жду.
Он встал и, открыв сейф, достал папку.
В кабинет вошла пожилая ухоженная женщина. Встретившись со Светланой взглядами и признав в ней «равную», она приветливо улыбнулась.
– Вызывали, Владимир Степанович?
– Да. Пожалуйста, Наталья Фёдоровна, помогите Светлане Викторовне с документами разобраться, только вам могу такое доверить.
Та, взяв документы, пробежала взглядом по шапкам и с интересом посмотрела на Светлану.
– Да, необычно. Я сейчас девочек на обед отправлю, и мы спокойно, без посторонних, всё сделаем. Пойдёмте, пожалуйста, там и чайку попьёте.
– Да я только…
– Без возражений, без возражений… Всё понимаем, всё сделаем.
Оставшись один, Владимир Степанович покачал головой. «Вот судьбинушка женщинам жизни калечит, там война была, а здесь–то…» И, махнув рукой, он вернулся к бумагам.
Алиса стояла в холле и смотрела в окно. Когда появилась мама, она дёрнулась к ней, но та кивком головы показала на выход.
– Я долго ещё, иди домой – там всё приготовлено, только разогрей.
Майское солнышко приятно ласкало кожу. Забавно щурясь и что–то мурлыкая, девочка пошла пешком, укрепляя мышцы.
Поздоровавшись с сидевшими у дома бабушками, Алиса вбежала в подъезд. Приятная прохлада старого здания освежила.
Дома, переодевшись, слепила бутерброд и забралась в кресло. Как обычно задремав, не услышала, что пришла мать. Проснулась, когда та уже шумела на кухне.
– Ой, мамочка, притомило меня. А где причёска? Ну, я так не играю, произведение
«– Искусство не гибнет», – произнесла мама и высоко подняла голову. – А шарм наведём, садись давай.
Когда перешли к чаю, Алиса заёрзала, поглядывая на мать.
– Чего там?
– Ох, любопытная.
– Ну мам!
– Исправили все данные, где положено – записали, где надо – вычеркнули. Так что анкета в порядке – для тех, кому не положено знать. В университете тоже не всё так просто: там элиту для страны растят, потому и спрос особый.
– А у меня тоже всё в норме, по половине предметов годовые оценки уже известны.
– Ну и хорошо. Вот только с четвёрками бы…
– У нас всё под контролем.
– У кого это «у нас»? – мать аж застыла в напряжении.
– Да у меня и моей головы, мы договорились жить дружно.
– Ох, пугаешь ты меня, горюшко луковое. Ну, поела – беги, вместе с головой.
Забравшись в кресло, Алиса дотянулась до проигрывателя – заиграло что–то лёгкое: то ли джаз, то ли блюз. Уроки делать не надо, английский только, но на этом уроке лучше ответить хуже, чем на самом деле знаешь. Как говорил кто–то из великих, «конспирация, конспирация и ещё раз конспирация».
– Ангелочек, вылезай, поболтаем.
– А я и не уходил никуда.
– Шутишь – это хорошо. Чем летом займёмся?
– Грибы, ягоды, рыбалка. И очень много спорта.
– Спорт – это хорошо. Причёску мамину видел?
– Да откуда мне…
– Не ври.
– Очень твоей маме была к лицу. Настоящий кудесник над ней колдовал.
– А теперь посмотри на меня. Разница есть?
– Извини, сам дурак. Не вели казнить, вели слово молвить.
– Выкладывай план спасения девичьей репутации.
– У тебя пусто, надо на ветвь матери твоей заглянуть, в журналах покопаться.
– Ну, «пусто», ты зря сказал, я дождусь, и с тела твоего за разум неразумный спрошу со всей моей пролетарской ненавистью. Теперь насчёт сна. Так Вадима, говоришь, можно в гости пригласить? Не, маленький ещё, а то я, как честная девушка, должна буду женить его на себе. Ну… тогда… море, пальмы, фрукты и одиночество.
Утро началось, как обычно, с трели будильника. «Руки бы оторвала производителю этого чуда – трещит и трещит».
Ещё чуть поворочавшись и побубнев, Алиса выбралась из постели. Приведя себя в порядок, она повеселела.
– Ангелочек, вылезай.
– Я тут, моя госпожа. Вам сегодня снилось…
– Я помню, спасибо, этот прекрасный корабль с алыми парусами – как романтично. Я пыталась рассмотреть капитана, но так и не смогла. Это был он? Ну, сознавайся.
– Да, это был его образ, он поприветствовал тебя и дал понять, что ты ему нравишься. Все контакты, даже во сне, извини, табу.
– Ну, табу так табу. Зато появилась надежда и… Ладно, пойдём в школу. Ох, скорей бы уже конец года…