Вестники бури

Samus

Долгие дни и ночи (условные) работы на пределе возможностей, когда каждую секунду требовалось отдавать приказы, получать и обдумывать информацию, предвидеть варианты и все это на фоне непрерывного ощущения смертельной опасности. Дюша даже пытался отключить чувство опасности, но так и не преуспел, никогда не думал, что оно может оказаться мешающим фактором.

— Скорости не сбавлять, при вхождении двигателей и силовых установок в красную зону, немедленно эвакуироваться и бежать к ближайшей планете, — отдал он новый приказ.

Якобы забота о живых, на самом

деле отвлечение тех, кто гнался за ним. Ведь каждую из таких капсул, ботов и шлюпок требовалось проверить, не прячется ли внутри «слуга Уничтожителя», не пытается ли улизнуть от верной смерти?

— Третьему звену второй эскадры уйти в пульсацию, — и отправка координат с рассчитанной траекторией.

Когда флот Дюши вынырнет там, третье звено окажется в тылу преследователей и погибнет, отвлекая их и позволяя выиграть примерно земной час, за который он подтянет порядки и успеет вбомбить в пыль одну из планет системы Адилон, пополнив там силы, грубым, грязным ударом по мозгам. По истечении третьих суток, когда силы с Адалона-2 опомнятся, они уже будут истреблены на две трети в засадах и других стычках, а оставшиеся получат новую порцию промывки мозгов, признают его «повелителем».

Нелегко бегать от четырех флотов, да еще и успешно проводя контрудары вместе со всякими акциями геноцида, чтобы сектанты не расслаблялись, пылали всеми отверстиями и думали не мозгом, а воспаленной сектантской железой или желудочком, или еще чем, неважно.

Сводки, оценка износа, прикидки, не менее четырех кораблей выйдет из строя в этой гонке, на каждого четырехкратные силы, так как в любом боте мог скрываться «слуга Уничтожителя». Чаще всего сектанты просто расстреливали издалека, не желая рисковать, и Дюша по возможности фиксировал такие расстрелы, собирал коллекцию, готовясь вывалить ее в эфир, едва командир объявит операцию по ответному вбросу.

Дюша не знал деталей и давно уже никто не выходил с ним на связь, и он сам не посылал сообщений, но в то же время твердо знал, что ответный вброс будет. Злодейства и преступления, пожар в Содружестве, переложить его на Хранителей и любоваться на драку со стороны. Не сопри он тот архив, ничего бы не вышло, но теперь, о теперь оставалось только выбрать верный момент, вбросить и не прекращать сражаться, так как до победы было еще далеко.

— Входящий сигнал, отправитель неизвестен.

— Принять, — тут же откликнулся Дюша, не прекращая иной деятельности.

Мозг так и тянуло отключиться, бросить все, к чему трепыхания, когда не пройдет и двое суток, как его окружат и уничтожат? Все его засады и обходы лишь оттягивали неизбежное, нет, еще можно было рискнуть и прорваться у Ортоха, нырнуть в порталы, молясь, чтобы там не стояла защита от ИИ и затем попробовать сбежать к Пондикам и Пандагам, разыгрывая старую карту святотатца-уничтожителя и опять сталкивая преследователей лбами.

Эти четыре флота столкнуть не удавалось, хотя Дюша неоднократно выходил с ними на связь, пытался перевербовать прямо в атаках, посеять сомнения и раздоры, сбрасывал им мнимых жертв — самоубийц со взрывчаткой, да и в целом не стеснялся

подсылать к сектантам их собратьев, отдавая ложные приказы. Возможно, даже слишком не стеснялся, в какой-то момент их стали просто расстреливать на подлетах, но Дюша только ухмылялся тогда, мол хороший сектант — мертвый сектант!

— Привет, — раздался голос, который Дюша меньше всего ожидал тут услышать.

— Привет, бродяга, — отозвался он осторожно, — ты?

— В полном порядке и вернулся с гостями, — отозвался Дмитрич, выглядевший так, что в гроб краше кладут.

Голос его шипел и срывался, изображение дергалось, словно кто-то наводил помехи.

— Лови пакет, — сказал Дмитрич, — и…

Связь прервалась, словно и не было, напоследок какие-то тени замелькали за спинами Дмитрича в безумном танце. Дюша выдохнул зло, ощущая, как разум сжимается и пульсирует, стучится изнутри в череп, будто намекая, что ему там тесно.

Не хватало еще лишиться и Дмитрича, словно Спартака было мало!

Разум Дюши уже выхватывал куски из сброшенного информационного пакета и в то же время принимал сообщения об отказывающих двигателях и эвакуирующихся экипажах, а также действиях погони. Враги приспособились, просчитывали Дюшу все лучше, прежний прогноз насчет двух суток оставался в силе и в то же время отменялся, по мере выхватывания кусков информации.

Полосатые и Независимые привели огромные флоты.

С помощью Дмитрича они прошли вглубь Содружества, глубже, чем когда-либо.

Буревестник объявили врагом номер один и из ядра Содружества вышли огромные силы спасать союз.

Полосатые ударили по ядру, когда флоты из ядра отбыли, дабы навалиться неземной тяжестью на Буревестник.

Прошел ответный вброс о том, что Буревестник — творение Хранителей и об их злодеяниях.

Раскол в Содружестве, ширящийся даже на фоне удара Полосатых.

Системы и цивилизации, набрасывающиеся друг на друга и зовущие врагов Содружества на помощь.

Раздрай, хаос, пожары беспорядков, охватившие ядро Содружества.

— Неплохо, — кашлянул Дюша, ощущая, как закрываются глаза.

Мозг уловил общую картину и начал нашептывать, что все, миссия завершена, можно и расслабиться. Дюша встряхнулся, вколол себе очередную дозу взбадривающего энергетика, словно пощечину отвесил и тут же подумал, что мается ерундой. Тело оставалось в порядке, да и мозг мог работать и дальше, только так и норовил улизнуть. Все эти «вколол» и «проглотил» оставались больше психологическими уловками, тоже не работающими в последнее время.

Программа независимости, та, что объявлял командир, вдруг полыхнула огненным кольцом.

Накопившиеся противоречия и проблемы сработали разом даже там, где Буревестника никогда не было.

Пожар, зажженный ими, получил отклик и окраины начали кричать о своей независимости.

Требования новых технологий, защиты, помощи, остановки войн, призывы к ядру затопили все вокруг.

Хранителей объявили вне закона и открыли самую масштабную из охот.

— Спартак, — пробормотал Дюша, лишь бы отвлечься.