Вестники несчастья (сборник)
Шрифт:
— Она сама вам велела?
— Нет, сэр. Механик из гаража позвонил Джуану, а Джуан передал мне.
— Механик?
— Да, сэр. Он сказал, что миссис Холлман приказала приехать за машиной на Чеснат-стрит.
— Как давно он звонил?
— Не так давно. Механик сказал, что нужно спешить. Джуан сразу же и привез меня сюда.
Он вновь попытался включить двигатель, но безуспешно. Я перегнулся и вынул из зажигания ключ.
— Вылезайте, зря стараетесь. Видимо, бензопровод перерезан.
Он вышел из автомобиля и направился к капоту. —
— Нет. Идите сюда.
Я открыл заднюю дверь и показал ему Зинни Холлман, внимательно наблюдая за его лицом. В нем не было ничего, кроме невозмутимой скорби. Если он что и знал, то это было вне пределов моей досягаемости. Впрочем, я не думал, чтобы он что-либо знал.
— Вам известно, кто ее убил?
Черные глаза взглянули на меня из-под гофрированного лба. — Нет, сэр.
— Выглядит так, что тот, кто это сделал, попытался навлечь подозрение на вас. Разве вас это не злит?
— Нет, сэр.
— И у вас нет никакого представления о том, кто это может быть?
— Нет, сэр.
— Вы хорошо помните ту ночь, когда умерла старая миссис Холлман?
Он кивнул.
— Вы, как я понял, высадили ее возле пристани.
— На улице перед пристанью.
— Что она там делала?
— Сказала, что должна с кем-то встретиться.
— А с кем — сказала?
— Нет, сэр. Сказала, чтобы я уезжал, не дожидаясь ее. Может, не хотела, чтобы я что-нибудь увидел.
— У нее был с собой револьвер?
— Не знаю.
— Она что-нибудь говорила о д-ре Грантленде?
— Вроде нет.
— А сам д-р Грантленд, он когда-нибудь расспрашивал вас о той ночи?
— Нет, сэр.
— Или подучивал, что вам следует говорить?
— Нет, сэр. — Он неловким жестом показал в сторону тела. — Мы должны сообщить в полицию.
— Вы правы. Идите и сообщите им, Сэм.
Он серьезно кивнул. Я вручил ему ключ от автомобиля Зинни и показал, где найти людей сержанта. Когда я стал заводить свою машину, из дома вышла Роуз и забралась в кабину рядом со мной. Я вывернул на Элмвуд, проскочил через мост и нажал на акселератор. Смыкающиеся в вышине деревья проносились над нами со свистом, словно гигантские темные птицы.
— Вы ужасно торопитесь, — сказала она. — Или вы всегда так водите?
— Только когда огорчен.
— Боюсь, что здесь я вам не могу помочь. Вы не в духе, потому что я что-то не так сделала?
— Нет.
— Но ведь случилось же что-то, не правда ли?
— Пока нет, но в скором времени случится. Где вы хотите, чтобы я вас высадил?
— Вообще не хочу.
— Могут быть неприятности. Это я обещаю.
— Я приехала в Пуриссиму не для того, чтобы прятаться от неприятностей. Но и не для того, чтобы погибнуть в автомобильной катастрофе.
На перекрестке в светофоре зажегся красный цвет. Я резко затормозил. Роуз Париш не вписывалась в то настроение, в котором я находился. — Выходите.
— Не выйду.
— Тогда перестаньте задавать вопросы. — Я свернул на восток, по направлению к холмам.
— Не перестану.
— Да. И больше об этом ни слова.
В городе рано ложились спать. Автомобильного движения практически не было. На мостовой перед барами слонялись и ссорились несколько пьяных. Две ночные красотки не первой молодости целеустремленно семенили в сторону им одним известной цели. Забравшийся на стремянку молодой человек снимал вывеску над входом в убогий мексиканский кинотеатр. Оставалось лишь слово «Amor». Очередь дошла и до него.
Впереди на главной улице вообще не было ни души. Единственный, кто попался на глаза, был работник круглосуточной бензоколонки. Я подогнал машину к обочине прямо у приемной д-ра Грантленда. Внутри, сквозь стеклянные кирпичи виднелся тусклый свет. Я начал выбираться из машины. Из кустов появилось какое-то существо и поползло по тротуару в мою сторону.
Это было существо человеческого рода, — мужчина, двигавшийся на четвереньках. Его руки оставляли за собой кровавые следы черного цвета, как потеки бензина под фарами моей машины. Его руки подкосились, и он упал набок. Лицо его выглядело грязно-серым, как тротуар. Снова Рика.
Роуз опустилась рядом с ним на колени, обхватила его голову и плечи и притянула к себе.
— Вызовите скорую. Мне кажется, он вскрыл себе вены.
Рика слабо отбивался. — Черта с два вскрыл. Думаете, я один из ваших шизиков?
Отбиваясь, он ударил ее красными руками. Лицо мисс Париш и пальто на груди перепачкались кровью. Не выпуская его из рук, она заговорила мягким голосом, которым разговаривала с Мартой.
— Бедняга, вам больно. Как вы поранились?
— В оконном стекле была проволока. Не стоило разбивать его руками.
— Почему вы хотели разбить окно?
— Я не хотел. Он вынудил меня. Сделал мне укол и сказал, что вернется через минуту. Но так и не вернулся. Он запер меня на ключ.
Я подсел к нему на корточки. — Грантленд запер?
— Ага, и этот подонок еще поплатится. — Его вращающиеся глаза, тяжелые и темные, словно посыпанные графитом шарики в подшипниках, двинулись в мою сторону. — Я его засажу в камеру смертников в Сан Квентине.
— И как ты собираешься это сделать?
— Он убил старую леди, и я свидетель. Я на любом суде готов показать это под присягой. Видели бы вы его кабинет после того, что случилось. Настоящая бойня, бедная старая леди лежала вся в крови. И он грязный мясник.
— Ш-ш-ш. Тихо-тихо, — сказала Роуз. — Не волнуйтесь.
— Не надо так с ним разговаривать. Тебе известно, кто была эта женщина, Том?
— Я разузнал. То была старая леди Холлман. Он избил ее до смерти, возил ее в ее же крови. И уж я позабочусь, чтобы его за это отправили в газовую камеру.
— Что ты там делал?
Лицо его застыло. — Не помню.
Роуз бросила на меня взгляд, полный неприязни. — Я запрещаю вам допрашивать его. Он не в себе. Одному Богу известно, какую дозу наркотиков он получил или сколько крови потерял.