Вестники Осады
Шрифт:
Когда зрение вернулось, принцепс понял, что внутрь попадает воздух с улицы. Луч турболазера вспорол левую сторону кабины. Шенка больше не было. Как и его кресла и пульта управления.
Вольтиманд взглянул на «Красную Смерть» уже собственными, невооружёнными глазами. И догадался, что Грентал Фракс так же смотрит на него из своей оплавленной кабины.
— Корделла, — позвал Вольтиманд, протянул руку вперёд и взял модерати за плечо, — ты ещё со мной?
— До конца, принцепс, — сумела та вымолвить почерневшими и лопнувшими до мяса губами.
—
Выдвинув правую руку, он выстрелил из «Урсуса». Гарпун, точно ракета, метнулся вперёд. Неуклонный. Неостановимый. Бальтус Вольтиманд вбил копьё точно в кабину «Красной Смерти». Когда гарпун вошёл туда — и пробил насквозь уродливую рубку «Боевого Пса», — Вольтиманд ясно услышал на общей частоте мучительный крик.
Кто-то в кабине, по крайней мере, ещё был жив. Принцепс понадеялся, что сам Грентал Фракс.
Дёрнув руку назад, Вольтиманд безжалостно вырвал голову у «Красной Смерти» и покалеченное тело Фракса из разбитой кабины. Титан всем телом накренился вперёд — и обезглавленный корпус рухнул на обрубок шеи и ствол турболазера, сминая всё на своём пути.
Откинувшись на спинку кресла, Бальтус Вольтиманд уставился на мёртвого «Боевого Пса» и изрёк:
— Я достал тебя. Добыча и честь — мои.
— Нет, — отозвалась Корделла. Принцепсу понадобилась секунда, чтобы понять, о чём она говорит.
— Что?
Модерати взглянула на принцепса от своей рунической панели, а затем поднялась из кресла. Вольтиманд последовал её примеру. И оба выглянули вниз из разбитой кабины. Ударная пехота Таллаксии больше не атаковала труп «Танторус Магнификат». Она бежала от поверженного титана, а бронетранспортёры взрывали гусеницами пепел и песок, сдавая назад.
Будучи принцепсом не первый год, Вольтиманд всё понял.
— Реактор?
Неторопливым кивком Корделла подтвердила то, что показали ей руны на экране. В последнем акте неповиновения экипаж «Разжигателя войны» решил не допустить предателей к своему древнему богу-машине. Они устроили перегрузку системы питания, чем вызвали расплав реактора.
От взрыва таких масштабов никому не убежать.
Ни отступающим таллаксам. Ни «Канис Ультериакс».
Бальтус Вольтиманд упал обратно в кресло. «Боевых Псов» Карнассии более не существовало. Его командование окончено. Он проиграл.
Сжав подлокотники своего командирского кресла, первый принцепс сидел и смотрел, как приходит к нему забвение в форме невыносимо яркой миниатюрной звезды.
Черный Щит / Крис Райт
Он вернул своё имя.
И это само по себе было и победой, и вызовом. Теперь воин носил его открыто, и все называли его по имени, напоминая скрежещущим и хриплым барбарусским говором о мире, где он был рождён, сотворён, преображён. Хо–рак. Два слога, вырывающихся из дребезжащих, зарубцевавшихся от токсинов глоток.
Несмотря на всё произошедшее было приятно вновь слышать своё имя.
И теперь Хорак стоял на мостике «Гоголлы», своего корабля, тяжёлого, покрытого пеленой
К нему подошёл один из членов экипажа – Нараг, капитан корабля, одетый в серо–бело–зелёную униформу XIV–го легиона. В знак почтения смертный опустил глаза и сжал кулаки.
– Так мы можем уйти? – спросил Хорак, разворачиваясь на скрежещущем троне.
– Нет, командующий, – вздохнул Нараг. – Не можем.
Воин задумался над его словами. «Гоголла» была старым и измотанным кораблём, чьи плазменные реакторы скрипели, словно когти по натянутой шкуре. Рано или поздно они бы столкнулись с судном более быстрым, не столь потрёпанным бурей и способным их уничтожить.
– Тогда мы дадим бой, – сказал Хорак.
Нараг не выглядел убеждённым.
– А что ещё остаётся?
– Возможно, на твёрдой земле…
Ах да, это всё ещё было возможно. В конце концов, они направлялись на Агарвиан не просто так, а рассчитывая использовать сильные стороны легиона. Возможно, что стоило придерживаться плана и вновь избежать уничтожения, а не сражаться в пустоте, где исход явно был предопределён не в их пользу.
– А добраться–то до него мы сможем? – задумчиво протянул Хорак, покосившись на забрызганные каплями смазки экраны, на которых отражались сканы передних авгуров. – Что же за охотники преследуют нас?
Нарагу нечего было ответить. В их время стало трудно различать врагов издали со всеми пересекающимися опознавательными знаками и цветами, скрытыми под ложными флагами. Галактика рассыпалась, верность была не в цене, а понять, за что действительно сражался враг, можно было лишь глядя ему в глаза и ожидая, что тот моргнёт.
Однако намерения этих противников были достаточно понятными.
Они приближались, чтобы убить их.
– Неважно, – Хорак вновь повернулся на троне, лениво оттолкнувшись от палубы потёртым сабатоном, – Идём на Агарвиан, но готовьтесь к пустотному бою. Добраться до убежища будет нелегко.
– Так точно, командующий, – поклонился Нараг. Он помедлил, а затем продолжил, и в голосе его смешались гордость и обречённость. – Но мы доберёмся до Агарвиана.
Хорак кивнул. Возможно, так и будет, но это наверняка станет последним полётом капитана. И по огневой мощи, и по силе они серьёзно уступали врагу, и похоже, что порождённый бойнями на Исстваане рок, наконец, настиг их. Возможно, так и должно было произойти.
– Я верю тебе, – сказал воин. – Теперь действуй.
Они мчались на всех парах. Казалось, что сам корабль чувствует неизбежную гибель, и черпает силы в раненой гордости и гневе, вновь наполняя былой мощью дребезжащий инженериум. Теперь, когда они были слишком далеко от точки Мандевилля для перехода в варп, Нараг вёл «Гоголлу» глубоко под солнечной плоскостью системы Леопс. Враг не отставал. Вот они прошли в десяти тысячах километров от шелковистых облаков метанового гиганта Хереба, а затем ворвались в сердце системы и на полной скорости ринулись к Агарвиану.