Весы Фемиды
Шрифт:
— Мне нужна одежда, в которой вы все были вчера вечером.
— Правильно ли я помню из тех немногих детективов, что мне удалось прочитать, что это входит в стандартный набор следственных действий?
— В некотором роде, — холодно подтвердил Аллейн. — Да. Это обычная практика.
— И кто сказал, — заметила Китти измученным голосом, не обращаясь ни к кому конкретно, — что доля полицейского незавидна?
Наступило неловкое молчание. Впечатление было такое, что собравшиеся хоть и оценили шутку Кипи, но не одобрили
— Вы имеете в виду одежду, — спросила леди Лакландер, — которая была на нас, когда убили Мориса Картаретта?
— Совершенно верно.
— Что ж, мою можете забрать. Что на мне вчера было, Джордж?
— Право, мама, боюсь, что я не…
— Я тоже. Марк?
Марк улыбнулся ей.
— Кажется, зеленая накидка, колониальный шлем от солнца и пара дедушкиных сапог.
— Точно! Зеленая накидка! Скажите служанке, Родерик. И она вам все принесет.
— Благодарю вас. — Аллейн посмотрел на Джорджа: — А ваша одежда и обувь?
— Ботинки на шипах, носки и бриджи, — громко ответил тот. — Совсем не современно, ха-ха!
— А мне кажется, — устало заметила Китти, — что они смотрятся очень недурно! Не на всех, конечно!
Джордж машинально подкрутил ус, но на Китти смотреть не стал, явно почувствовав неловкость.
— А на мне была клетчатая блузка и кардиган с джемпером. Чисто деревенский стиль, — добавила она, явно пытаясь пошутить, — поскольку мы играли в гольф. — В ее голосе зазвучали слезы.
— А обувь? — поинтересовался Аллейн.
Китти вытянула ноги, и Аллейн обратил внимание, что они были очень красивы: маленькие и в туфельках из крокодиловой кожи на очень высоком каблуке.
— Не совсем деревенские, — со слабой улыбкой пояснила Китти, — но ничего лучшего не нашлось.
Джордж растерянно переводил взгляд с туфель на мать и на видневшуюся вдали рощу.
— Если вы не возражаете, я заберу на время вашу одежду, перчатки и чулки. Мы заедем за ними в Хаммер-Фарм, когда отправимся в Чайнинг.
Китти согласилась. Она посмотрела на Аллейна с тем выражением, которое появляется во взгляде даже смертельно усталой женщины, вдруг обнаружившей флакон настоящего «Диора» на дешевой распродаже.
— Я сейчас же вернусь домой, чтобы все приготовить.
— Особой спешки нет.
— На мне был белый теннисный костюм, — сказал Марк. — Но домой я возвращался в ботинках, а туфли нес с собой.
— И ракетку?
— Тоже.
— А после Нижнего моста вы еще захватили принадлежности для рисования леди Лакландер и ее трость-сиденье?
— Верно.
— Кстати, — спросил Аллейн, — а вы отправились играть в теннис сразу из Нанспардона?
— Сначала я зашел проведать пациентку в деревне.
— И еще к дочурке садовника, верно? — сказала Китти. —
— Да, у бедняжки был нарыв, — охотно подтвердил Марк.
— Так, значит, у вас еще был с собой врачебный саквояж? — уточнил Аллейн.
— Он небольшой.
— Но все равно не такой уж и легкий.
— Пожалуй.
— А леди Лакландер все оставила аккуратно сложенным, верно?
— Ну-у… — протянул Марк, с улыбкой глядя на бабушку. — Более-менее.
— Глупости! — вмешалась леди Лакландер. — Никакого «более-менее». Я женщина аккуратная и всегда за собой убираю.
Марк открыл было рот, чтобы возразить, но промолчал.
— А как насчет тряпки для вытирания кистей? — осведомился Аллейн, и Марк с тревогой на него посмотрел.
— Когда я собиралась, то тряпку сразу не заметила, — величественно призналась леди Лакландер. — Но я аккуратно сложила ее и сунула под лямку рюкзака. Марк, я не понимаю, с какой стати ты на меня так смотришь! — гневно воскликнула она.
— Дело в том, что когда я пришел, тряпка не только не была свернута и убрана, но висела на кустах шиповника. Я забрал ее и положил в рюкзак.
Все перевели взгляд на Аллейна, будто ожидая от него объяснений. Однако он промолчал, и после долгой паузы тишину нарушила леди Лакландер:
— В конце концов, это все не важно! Сходи в дом и попроси собрать вещи. Фишер знает, в чем я была.
— И мои тоже, ладно? — добавил Джордж, и Аллейн подумал, что в Англии осталось не так много семей, где еще отдавали подобные распоряжения.
Леди Лакландер повернулась к Роуз:
— А как насчет тебя, милая?
Но Роуз смотрела на нее невидящими глазами, на которые снова навернулись слезы. Она промокнула их кончиком платка, сердясь на себя.
— Роуз? — тихо окликнула ее леди Лакландер.
Все еще хмурясь, Роуз повернулась к ней и ответила:
— Извините.
— Они хотят знать, во что ты была одета, моя дорогая.
— Наверное, в теннисный костюм? — предположил Аллейн.
— Ах да. Конечно! В теннисный костюм, — подтвердила Роуз.
— Сегодня же забирают вещи в чистку! — вспомнила Китти. — По-моему, я видела твой теннисный костюм в ящике для грязного белья. Или я ошибаюсь?
— Я?.. Да, извините. Верно, я положила его туда.
— Может, сходим и заберем его? — предложил Марк.
Роуз заколебалась. Он посмотрел на нее и, помолчав, предупредил, что сейчас вернется, и отправился в дом.
Девушка отвернулась и отошла в сторону.
— Роуз приходится сейчас особенно трудно! — с неожиданным состраданием заметила Китти, но тут же к ней снова вернулась привычная манерность, и она отпила из бокала, изящно отогнув пальчик. — Надеюсь, моя юбка не вселит в вас ужас, мистер Аллейн, — громко добавила она. — Едва ли прикасаться к ней будет приятно.