Весы смерти (Смерть и золото)
Шрифт:
Автомат уже был перезаряжен.
– Ближе к ним! – крикнул он водителю. – Дайте мне еще раз выстрелить!
Но граф уже обрел равновесие и сдвинул каску на затылок.
– Стой, дурак! Ты нас всех угробишь!
Его слова звучали четко и властно.
Водитель с явным облегчением нажал на тормоз, на его лице впервые за весь день показалась улыбка.
– Вперед, кретин, – сурово распорядился Кастелани и сунул дуло автомата в ухо шоферу.
Улыбка на лице последнего завяла, нога нажала на педаль.
– Стой! – вновь заорал граф.
Он
– Вперед! – взревел Кастелани.
Водитель крепко зажмурился, не осмеливаясь шевельнуть головой, и рванул вперед, прямо на откосы красной земли, прикрывавшие старое русло. За секунду до того как «роллс-ройс» должен был бы врезаться в стену выжженной солнцем земли, проблема шофера была решена. Грегориус, не найдя иного союзника, воззвал к воинственным инстинктам своего деда, и старик, несмотря на солидное количество потребленного тея, поступил благородно, кликнул свою стражу и кинулся бегом вниз по руслу. Один только Грегориус не отставал от деда.
Он вскинул старую верную винтовку «мартини-генри». Черный порох взорвался с грохотом, грянул выстрел, поднялось голубое облако дыма, и длинное красное пламя вырвалось из ствола.
Ветровое стекло «роллс-ройса» разлетелось на мелкие серебряные осколки, один из которых клюнул графа в подбородок.
–Святая Мария, я убит! – вскрикнул граф.
Больше ничто не могло удержать водителя от исполнения долга. Он сделал крутой вираж – теперь никакие угрозы Кастелани не остановили бы его. С него хватит. Он больше не может. Он едет домой.
– О, Боже мой, – выдохнул Джейк, глядя, как покалеченный «роллс-ройс» круто поворачивает назад, набирает скорость, устремляясь к горному кряжу, как его пассажиры дико размахивают руками и оружием, при этом громко, истерически споря… но голоса их становились постепенно все глуше.
Пушка раса грохнула еще раз, придав «роллс-ройсу» новое ускорение. Подъехав к старику, Вики затормозила. Джейк спрыгнул и помог старому джентльмену подняться в автомобиль. Глаза старика налились кровью, разило от него, как из заброшенной пивоварни, но морщинистое лицо сияло озорным удовольствием.
– Как вы поживаете? – спросил он восторженно.
– Неплохо, сэр, – заверил его Джейк. – Совсем неплохо.
Незадолго до полудня подразделение из четырех броневиков выстроилось на поросшей травой земле в тридцати двух километрах от колодцев. Привал устроили для того, чтобы дать возможность беспорядочной толпе беженцев, ускользнувших от страшной бойни в долине Халди, нагнать их, и только тогда Вики представился случай заняться ногой Сары. За последний час рана покрылась толстой жесткой коркой запекшейся крови. Сара не сопротивлялась, но, пока Вики чистила рану, вылив на нее полпузырька перекиси водорода, лицо девушки приобрело землистый оттенок, а на лбу и верхней губе появились маленькие, как бусинки, капельки пота. Вики хотелось как-то облегчить ее боль, и она заговорила о тех, кого они оставили
Сара философски пожала плечами.
– Сотни людей умирают каждый день от болезней, голода, во время сражений в горах. Они погибают бесцельно и беспричинно. А эти погибли не бесцельно. Они погибли, чтобы мир узнал о нас…
Голос ее пресекся, она тяжело задышала, когда дезинфицирующее средство попало в рану.
– Прости, – быстро сказала Вики.
– Ничего, – ответила Сара.
Они немного помолчали, потом Сара спросила:
– Вы ведь напишете об этом, мисс Камберуэлл?
– Конечно, – мрачно кивнула ей Вики. – Я хорошо напишу. А где здесь находится телеграф?
– Есть один в Сарди, – сказала Сара. – На железной дороге.
– Я напишу такое, что у них все провода сгорят, – пообещала Вики и начала перевязывать рану бинтом из индивидуального пакета. – Надо бы снять с тебя эти брюки. – И Вики с недоумением поглядела на пропитанный кровью, изорванный бархат. – Какие они тесные, чудо, что у тебя не началась гангрена.
– Нам так полагается, – объяснила Сара. – Так повелел нашим женщинам мой прадедушка, рас Абулахи.
– Господи, – удивилась Вики, – да зачем же?
–В те времена женщины были очень испорченные, – чопорно сказала Сара, – а мой прадедушка был очень порядочный человек. И приказал носить такие брюки, чтобы их было трудно снять.
Вики весело расхохоталась.
– И по-твоему, это помогает?
– О, нет, – серьезно покачала головой Сара, – просто так труднее, – произнесла она с видом ученого эксперта. Потом на секунду задумалась. – Вообще-то снимаются они довольно легко, но когда надо быстро натянуть их… Вот это непросто.
– Ну, единственный способ вытащить тебя из этих брюк – только их разрезать.
Все еще улыбаясь, Вики вынула из медицинской сумки большие ножницы. Сара покорно пожала плечами.
– Они были очень миленькие, пока Джейк не разорвал их. Так что сейчас это уже не имеет значения.
На лице ее не отразилось никакого сожаления, когда Вики осторожно, по шву, разрезала брючки и сняла их с нее.
– Теперь тебе надо отдохнуть.
Вики завернула темное обнаженное тело в шерстяное шамма и устроила девушку поудобнее на тонкой циновке из кокосового волокна, которой был устлан пол автомобиля.
– Побудьте со мной, – застенчиво попросила Сара, когда Вики, взяв пишущую машинку, стала выбираться через заднюю дверь.
– Мне надо поработать.
– Работайте здесь. Я не буду вам мешать.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Вики сняла футляр, поставила машинку на колени, а сама села на пол, скрестив ноги. Затем вставила в машинку чистый лист бумаги и задумалась на мгновение. Через минуту ее пальцы забегали по клавишам. К ней почти сразу вернулись и злость, и гнев, теперь они претворялись в слова, которые Вики с силой вколачивала в тонкий лист желтой бумаги. Щеки ее раскраснелись, временами она встряхивала головой, чтобы завитки прекрасных светлых волос не лезли в глаза.