Весы смерти (Смерть и золото)
Шрифт:
– Ну, еще раз, уж потерпите.
Он опять потянул за хвост и ногу лошади. В эту минуту раздался крик Вики:
– Они едут сюда, Джейк! Скорее, ради Бога, скорее!
Джейк повернулся и бросился к машине, всматриваясь в долину под прикрытием высокого капота.
Оставляя за собой длинный хвост пыли, прямо на них со стороны кряжа быстро двигался большой открытый автомобиль, в котором находилось несколько вооруженных людей.
– Господи, – пробормотал Джейк, щурясь из-за слепящих лучей восходившего солнца, – быть этого не может.
Но даже при этом освещении, даже сквозь клубы пыли
– Быстрее, Джейк!
Голос Вики подхлестнул его, он бросился обратно к мертвой лошади, схватил ее за задние ноги и стал переворачивать на спину под отчаянные вопли Сары.
Последним решительным усилием Джейк умудрился поставить лошадь на хребет, так что ноги ее торчали теперь прямо в утреннее небо. Он услышал стук мотора приближавшегося «роллс-ройса» и тихие, но возбужденные голоса ехавших в нем людей. Джейк поборол искушение оглянуться и перевалил тушу лошади на другой бок, освободив от чудовищной тяжести Сару.
Задыхаясь от напряжения, Джейк встал на одно колено рядом с девушкой. Он сразу увидел, что она ранена в бедро, входное отверстие было сантиметров на пятнадцать выше колена. Он быстро ощупал ногу, чтобы узнать, есть ли перелом, и из-под его пальцев снова хлынула, впитываясь в атласные брючки, темно-красная кровь. Джейк нашел и выходное отверстие на внутренней стороне бедра, но инстинктивно понимал, что кость не задета. Однако она теряла много крови, и Джейк, вставив палец в дырку, пробитую в брюках пулей, разорвал их до самой лодыжки. Затем он оттянул брючину вверх, обнажив длинную стройную ногу. На темной блестящей коже глубокая рана отливала синевой. Джейк оторвал брючину и обернул ею ногу Сары выше колена.
Усилием обеих рук он так туго стянул импровизированный жгут, что кровь сразу же остановилась, затем крепко завязал его двойным узлом. Только теперь он стремительно обернулся и увидел, что «роллс-ройс» так резко затормозил перед броневиком, что его занесло.
Пассажиры лимузина находились, видимо, в полном замешательстве, а Джейка снова охватило чувство нереальности происходящего.
Водитель лимузина держал руль одной рукой, а другой сжимал винтовку так, что побелели косточки пальцев, причем обе руки дрожали, как бывает только при сильном ознобе. Посеревшее лицо шофера блестело от испарины, выступившей то ли от чудовищной лихорадки, то ли от не менее чудовищного страха. Рядом с ним съежилось тщедушное существо с автоматом через плечо, его сморщенное обезьянье личико почти полностью закрывала квадратная камера лейки с огромным объективом. Позади него сидел мужчина могучего сложения, спокойствие на его лице говорило о том, что он человек действия. Джейк сразу понял – эта личность опасна. Затем он разглядел на его плечах майорские погоны. В одной руке майора был автомат, другой он помогал подняться человеку ростом пониже и покрасивее, в элегантном мундире из черного габардина, великолепно сшитом и украшенном серебряными знаками различия.
Черная каска с серебряными черепом и скрещенными костями съехала набекрень, как у пирата на рождественском представлении, но
Джейк нагнулся над Сарой, осторожно, чтобы не потревожить рану, просунул одну руку под плечи, другую – под колени девушки; Сара, словно дитя, обхватила его за шею, и он поднял ее.
Это привлекло внимание майора с суровым лицом, он вскинул автомат и властно приказал что-то по-итальянски. Джейк догадался, что ему велено стоять на месте, и, глядя на ствол автомата и в глаза, которые без всякого выражения смотрели на него, Джейк понял: в случае неповиновения этот человек будет стрелять без колебаний. От него так и веяло опасностью, смертельной опасностью, и Джейка, державшего на руках худенькое теплое тело Сары, охватил холод. Он напряг всю свою волю и, тщательно подбирая слова, заговорил.
– Я американец, – твердо произнес он, – я американский врач.
Выражение лица майора не изменилось, но он повернулся и взглянул на офицера в уголке машины; тот сразу встряхнулся, приподнялся на сиденье, но по здравом размышлении опять забился в угол и заговорил, предусмотрительно используя могучего майора как прикрытие.
– Вы – мой пленник, – крикнул он не слишком уверенно, впрочем на прекрасном английском без всякого акцента. – Я беру вас под стражу.
– Вы нарушаете Женевскую конвенцию! – Джейк постарался, чтобы его ответ звучал как можно более негодующе, и сделал легкое движение в сторону спасительных задних дверей броневика.
– Предъявите ваши документы! – Офицер довольно быстро приходил в себя. Живые краски возвращались на лицо с прекрасными классическими чертами, в темных газельих глазах зажегся интерес, бархатный баритон набрал силу и зазвучал мощнее. – Я, полковник, граф Альдо Белли, приказываю вам подчиниться. – Он оглянулся на стальной автомобиль. – Это боевая машина, броневик. Вы идете под чужим флагом, сэр.
Пока граф произносил эти слова, до него дошло, что ни кудрявый американец, ни большой старомодный автомобиль, который возвышался над ними, не были вооружены. Он увидел, что в башне пулемета нет, и храбрость тотчас стала к нему возвращаться.
– Вы мой пленник, – провозгласил он еще раз, потом, не разжимая губ, процедил обезьянке на переднем сиденье:
– Джино, быстро снимок! Я беру в плен американца.
– Сию минуту, ваше сиятельство, – ответил Джино, наводя объектив.
– Я протестую! – крикнул Джейк и сделал еще несколько шагов к броневику.
– Стойте, где стоите, – приказал граф и взглянул на Джино: – Так хорошо?
– Велите американцу податься чуть-чуть вправо, – попросил Джино, прильнув к видоискателю.
– Немного отойдите вправо, – приказал граф по-английски, указывая пистолетом направление, и Джейк повиновался, поскольку это приближало его к цели, но продолжал протестовать:
– Во имя человечности!.. Международный Красный Крест…