Весы змея
Шрифт:
Но им суждено было встретить врага, более чем готового к их нападению. Он почувствовал сообщение от Серентии, Тимеона и других «командиров», что командный состав только ждёт его приказа. Но когда Ульдиссиан уже был готов отдать приказ, он почувствовал присутствие кого-то другого. Далёкий разум Рашима достиг его, мысли хашири были исполнены отчаяния.
«Берегись, мастер! — крикнул Рашим. — Берегись! Они идут из главного храма! Смотри вперёд!»
Ульдиссиан не смел больше расспрашивать Рашима — надзиратели мира почти
К своему ужасу он увидел, что хашири был прав. Точно так же, как те, кто шёл за эдиремами следом, эти тоже были искусно скрыты от его взора до сих самых пор…
Там была ещё однаармия — в несколько раз большая, чем та, с которой они вот-вот должны были сойтись в битве, — она шла на них и состояла из множества надзирателей мира и жрецов, да… Но также кое-чего более грозного.
Морлу… Многих и многих сотен морлу…
Глава двадцатая
— Мы пропали… — снова произнёс Ратма. — Мы пропали…
Траг’Оул был странно молчалив. Мерцающие звёзды перемещались туда-сюда, и в их центрах задумчивый Мендельн улавливал картины многих жизней. Некоторые картины принадлежали к прошлому, некоторые — к настоящему. Были ли там картины будущего, дракон бы не сказал.
И это тоже не сулило ничего хорошего…
В конце концов брату Ульдиссиана пришлось заговорить:
— Ну конечно, должен быть какой-нибудьвыход! Ангелы ещё не налетели на Санктуарий, и демоны не вылезли из чёрных глубин на поверхность! Ещё должна быть надежда!
— Я всегда думал так, — ответил сын Лилит, — потому что я знал, что Пылающий Ад сделает всё, что в его силах, чтобы сохранить секрет и таким образом двигаться медленным, размеренным темпом, на который я мог положиться. Я знал, что мой отец тоже не станет торопить события, потому что у него нет желания ни открывать свой рай своему роду, ни представать перед их суровым судом, чтобы понести наказание за свои преступления.
— И что?
Ратма нахмурился. Вдруг он стал выглядеть на свои годы.
— Как раньше, всё могло тянуться ещё сотни жизненных сроков. Однако теперь, когда Высшее Небо знает, мы ничего не можем сделать.
Повернувшись к Траг’Оулу, Мендельн выпалил:
— И ты тоже так думаешь?
Важно не то, что я думаю и во что верю, а то, чего потребует Баланс, сын Диомеда…
— И чего же требует Баланс? Скажи мне!
Дракон вновь сформировался. Его глаза пристально смотрели в глаза человека.
А это ты мне скажи…
Но после провозглашения Ратмой их неизбежной гибели Мендельн мог думать только о своём брате. Если Санктуарию
— Я хочу отправиться к моему брату! — потребовал Мендельн. — Я хочу пойти прямо сейчас!
Он исчез.
Ратма некоторое время молча стоял, а затем тоже посмотрел на Траг’Оула.
— Его выбор сделан.
Как определит Баланс…
— Мы собираем элементы вместе. Если они могут пережить мою мать, возможно, есть надежда и против моего отца.
Возможно… Выбранный тобой преемник даже не оказался сломлен твоими разговорами о том, что произойдёт, если Высшее Небо и Пылающий Ад и правда встретятся в Санктуарии…
— Нет… А ведь я вполне верил в то, что говорил. Сказать по правде, Траг, весьма вероятно, что всё это делается впустую.
Если так суждено, так и будет. Означает ли это, что ты больше ничего не станешь делать, как ты притворялся перед ним?
Ратма распрямился.
— Конечно, нет.
Дракон издал звук, очень похожий на вздох облегчения.
Итак, даже при нашей безнадёжности, надежда есть…
* * *
Так вот, значит, как. План Лилит раскрылся. В очередной раз он недооценил её силу и коварство.
Если бы не отчаянный крик Рашима, для эдиремов бы не было надежды. Они бы сосредоточились на надзирателях мира, подходящих сзади, и не узнали бы о другой скрытой силе до тех пор, пока она не навалилась бы на них.
Желала ли демонесса пленить большую часть последователей Ульдиссиана или убить их и начать заново, был спорный вопрос. По разумению Ульдиссиана, закончись это тем или иным образом, Санктуарий пропадёт в руках её или Инария. Они переделают человечество по своему усмотрению либо в омерзительную армию для Лилит, либо в коленопреклонённых почитателей для ангела.
Ульдиссиан быстро среагировал на предупреждение, донеся весть до остальных. Он позвал к себе Серентию и Тимеона, в то же время приказывая остальным развернуться лицом к новой опасности.
Они и те, кто бы с ними, добрались до него спустя какой-нибудь миг — и едва ли на вздох раньше, чем надзиратели мира, которым уже противостоял Ульдиссиан.
С диким воем служители Триединого прыгнули на шеренгу эдиремов. Ульдиссиан сохранял покой в мыслях тех, кто был рядом с ним, направляя их первоначальные усилия.
Но двое его последователей внезапно свалились и забились в агонии, а спустя секунды затихли. Ульдиссиан ощутил колдовство жрецов и нанёс ответный удар. С мрачным удовлетворением он раздавливал их сердца прямо в грудях. Три жреца пали, уже мёртвые.