Ветер и море
Шрифт:
– Я выстираю эти повязки, – прошептала она и, взяв полоски ткани с засохшей кровью, зашла по колено в воду, чтобы оттереть их о мелкий песок.
Несколько мужчин на мелководье смывали с себя пот и въевшуюся в кожу сажу, промывали раны, а когда Кортни вошла в воду, оставили свои дела и повернулись к ней.
Вода была прохладной и освежающей, и Кортни очень хотелось смыть грязь, прилипшую к одежде, и тину, набившуюся в волосы, но она все еще не доверяла этим янки.
Им было теперь известно, что она женщина: правду невозможно было скрыть после того, как ей пришлось
Разложив сушиться оторванные от рубашки полоски, Кортни вернулась туда, где Мэтью занимался еще одним раненым моряком.
– Там, на побережье, я заметила кое-какие растения, – равнодушно проговорила она. – По-моему, арабы используют их для припарок.
– Чудесно! Значит, я использую их, если вы считаете, что они помогут.
– Я пойду с вами. – Раунтри поднялся со своего места у подножия скалы, и глаза Кортни вспыхнули от оскорбления.
– Боитесь, что я убегу?
– Нет, мисс. – Раунтри покраснел. – Если бы вы захотели, то уже десять раз могли это сделать. Я просто подумал, что вам может понадобиться помощь.
– Спасибо, не понадобится. Я вполне способна сама донести несколько листьев и стебельков.
Раунтри покраснел еще сильнее – особенно когда услышал сдавленный смех шотландца:
– Речь идет о том, куда вы сможете засунуть их, дружище.
Эндрю смотрел на удаляющуюся фигуру, а затем, мрачно нахмурившись, последовал за ней. Услышав позади себя шарканье шагов по песку, Кортни обернулась, быстро вскинула руку, и в солнечном свете сверкнул кинжал, зажатый в ее кулаке. Прочтя угрозу в глазах девушки, Раунтри мгновенно остановился.
– Я только хотел извиниться за то, что случилось ночью, – напряженно произнес он. – Я не подозревал, что вы... что вы женщина. Если бы я знал это, то не был бы так груб.
– Что ж, сложись все по-другому, я бы убила вас, янки, – спокойно ответила она.
– Да, мисс. – Раунтри быстро взглянул на нож, а потом снова на Кортни. – Я в этом не сомневаюсь. Но как мне кажется, у нас сейчас вроде бы одна цель. Мы, так сказать, в одной лодке. Я хочу сказать, после того что вы сделали для мальчика, а теперь делаете для лейтенанта...
– Я не делаю ничего такого, чего не сделала бы для раненой собаки, – раздраженно оборвала его Кортни.
– Да, мисс, – процедил сквозь зубы молодой сержант, снова густо покраснев. – Тем не менее, если вам все равно, я хотел бы помочь.
– Как хотите, янки. – Кортни слегка расслабилась и, грязно выругавшись, снова сунула кинжал в ножны на поясе. – Мне все равно.
– Я понял, что имел в виду док, говоря о ножах, – заметил Раунтри, глядя на кожаные ножны. – Могу поклясться, это именно тот, что я выбил у вас из рук прошлой ночью, когда вы собирались заколоть лейтенанта.
– Я не собиралась его заколоть, – возразила
С этими словами она повернулась и пошла вдоль берега, а Раунтри упрямо следовал за ней, уставившись обжигающим взглядом в узкие плечи. В одну из редких минут просветления, которые случались у лейтенанта во время тяжелого перехода, он приказал Раунтри защищать Кортни ценой собственной жизни. «Я клянусь, – сказал себе сержант, – она будет под моей защитой, нравится ей это или нет».
Кортни свернула с берега и пошла вдоль границы кустов, время от времени наклоняясь к привлекшему ее внимание растению. Она нашла календулу и кориандр, семена и цветы которых можно заваривать как чай для снижения жара, сорвала толстые блестящие листья, которые, как она видела, женщины на Змеином острове привязывали к ранам, чтобы они вытягивали гной, и листья инжира и петрушку, которые следовало растолочь и приложить к ожогам. Когда мешок, образованный полами ее рубашки, наполнился, Кортни обернулась и обнаружила, что Раунтри безмолвно стоит позади нее, раздевшись до пояса, и протягивает ей рубашку, чтобы она сложила туда то, что не поместилось.
– Откуда вы, янки? – прищурившись, спросила она.
– Из Виргинии, мисс.
– Мне следовало бы догадаться. – Скривившись, Кортни молча побрела вперед.
Они набили его рубашку всякими съедобными фруктами и овощами – финиками, инжиром, диким луком и морковью – и отправились в обратный путь к утесу. По дороге им попался небольшой ручей, и Кортни опустилась на колени на его берегу, чтобы насладиться вкусом холодной чистой воды и ощущением влаги на разгоряченной коже. Не в силах удержаться, она плеснула несколько пригоршней воды себе на голову, пытаясь смыть грязь и пот, и вода тонкими струйками потекла вниз по ее шее.
– Мисс? – Раунтри от смущения, казалось, раскалился докрасна. – Если хотите, я мог бы отойти вон за те скалы, и вы смогли бы... ну, вы смогли бы искупаться как следует. Я прослежу, чтобы никто вам не помешал.
Первым побуждением Кортни было отказаться, но прежде чем она успела что-то возразить, Раунтри, улыбнувшись ей, быстро исчез.
Купание освежило Кортни. Она выстирала рубашку и бриджи, надеясь, что одежда быстро высохнет на горячем солнце. Единственное, о чем она не подумала, пока не стало слишком поздно, так это о том, что мокрый черный шелк подчеркнет все изгибы ее тела. Когда, обойдя скалы, она увидела лицо Раунтри, она опять чуть не вышла из себя и на обратном пути больше не сказала сержанту ни слова.
Рутгер поспешил ей навстречу и начал лихорадочно перебирать собранные ею растения. Некоторые были встречены одобрительным бормотанием, другие – улыбкой, а кое-что – хмурым любопытством. Но в основном он остался ею доволен и сказал:
– Это не мечта травника, но вполне подойдет. Если бы мы могли рискнуть развести небольшой костер и приготовить отвар из...
– Как он? – Кортни смотрела мимо плеча доктора на Баллантайна, вытянувшегося на песке.
– Так же, – вздохнул Мэтт. – Возможно, хуже. Я не знаю.