Ветер из Междуморья. Джай
Шрифт:
Тварь ощерилась рядами мелких острых зубов, вильнула в воздухе, обходя стража сбоку, но человек атаковал раньше, воздушным потоком отбросив чудовище к башне. Грайл чудом вывернулся и избежал удара о крепкую стену, который непременно размозжил бы того в лепешку. Повелитель Стихий крутанулся, взмахнув ладонями, и воздух снова послужил ему, прибивая существо сверху к хребту стены. Тварь зашипела, крякнула, расшибаясь о твердую поверхность.
Два взмаха свободной кисти руки человека - и два острых воздушных хлыста отсекли грайлу крыло и голову. Существо трепыхалось, отчаянно суча руками и ногами, безголовое тело, ударяя уцелевшим крылом, вращалось вокруг своей оси.
Повелитель Стихий выпрямился, тяжело дыша, взглянул вверх, понимая, что предстоит новый бой - в небе вырисовывались еще шесть черных точек...
С обеих сторон приближались спешащие на подмогу стражи, ушедшие было дальше по стене, у обоих в руках луки, и еще не была выпущена из этих луков стрела, которая не нашла бы цели.
– Что там, Шай?
– крикнул возвратившийся с восточного конца страж Повелителю Стихий.
– Грайл!..
– ответил тот, - И еще шестеро!..
– он вытянул руку, показывая в направлении подлетающих чудовищ, и в тот же миг несколько стрел одна за другой, со свистом рассекая воздух, понеслись, чтобы встретить непрошенных гостей.
– Танас! Твои двое правых!
– кричал Шай, прямо в полете полосуя воздушной плетью одну из тварей.
– Оер! Левые - ты понял!..
В первый раз атакуют сразу шестеро, даже семеро, считая убитого - такого раньше не бывало.
Зазвенела тетива, отправляя врагу смертоносные "подарки" с нечеловеческой быстротой. Грайлы визжали, метались из стороны в сторону, пытаясь вытащить костлявыми когтистыми лапами впившиеся в них стрелы. Острые зубы вгрызались в оперения до которых могли дотянуться, желтая жижа сочилась из простреленных глазниц, но чудовища и не думали отступать. Они необычайно живучи. Грайлы били мощными крыльями спускаясь к стене, чтобы уничтожить несчастных людишек, посмевшим оказать им сопротивление. Лишенные зрения, твари, казалось, не ощущали особого дискомфорта и прекрасно ориентировались в пространстве, да и людей чувствовали отлично.
Повелитель Стихий, завертевшийся в танце, покоряющем воздух, наносил грайлам наибольший урон, но видно было, что он устал и ослаб, и все чаще противник уходил из-под удара, уворачивался от воздушных плетей и оставался цел после броска о стену.
Одно из чудовищ опустилось, схватившись когтями за камни парапета, извернулось, доставая длинным хвостом Оера, страж замер, выпуская из рук оружие, повалился навзничь, а тварь на четвереньках поползла по боевому ходу в сторону башни. Ноздри грайла раздувались, чуя людей, прячущихся в укрытии. Пустые глазницы твари, перепачканные в желтой, похожей на гной субстанции, делали ее не просто отвратительной - жуткой до тошноты. А судорожное клацанье зубов и скрежет когтей по камню заставляли морщиться от страха и до зубной боли сводили скулы тому, кто слышал эти звуки.
Аилая обняла внука, крепко прижимая к себе и стараясь закрыть от него картину боя и вид чудовищ, а сама с ужасом застыла, завороженно разглядывая в узкую щель бойницы приближающегося грайла. Ей казалось, что волосы ее шевелятся почти так же, как червеобразные отростки на голове твари, вздыбившиеся сейчас, как бы ощупывая воздух.
Шай щедро раздавал сокрушительные удары, в каждый порыв воздуха он вкладывал часть себя. Пальцы деревенели, и оттого воздушные лезвия становились все менее острыми и эффективными. Он обрушил часть стены, когда грайл зацепился за нее когтями и пополз, помогая себе крыльями. Создание сорвалось вниз, а Мастер Стихий сбросил вдогонку
Он бил и бил. Шай устал. И воздух, казалось, тоже устал, не желая больше резать и стегать плоть... Эти клятые грайлы слишком живучи! Слишком... в отличие от него самого.
Шаю удалось покончить с тремя существами. Сил почти не осталось. Он тяжело дышал и поднимал руки для удара с таким трудом, будто к ним были привязаны тяжелые гири.
Оер, перед тем, как грайл ужалил его, убил одного.
Длинноносый Танас утыкал стрелами пятую тварь. Лучник, ловко уходя из-под ударов хвоста и бросков змееподобных отростков на голове, продолжал стрелять без передышки. Грайл слабел, взмахи кожистых крыльев становились все тяжелее. Его трудно убить из лука, но Шай не справился бы в одиночку с шестерыми - уж лучше стрелы, чем ничего. Танас перебежал чуть дальше, под прикрытие специально обустроенного козырька, и, передохнув пару мгновений, поразил монстра в отрывшуюся в визге пасть.
Выстрел, оказавшись последней каплей, добил грайла, и тот, сложив измятые крылья, стал падать, переворачиваясь в воздухе, и ударяясь о городскую стену.
Только теперь, дико уставшие, но еще держащиеся на ногах, стражи заметили, что шестой грайл заполз на башню, и прильнул к бойнице, запуская туда свои смертельно-опасные змее-волосы. Его хвост нашел другую бойницу и тоже шарил где-то внутри, отыскивая свою жертву. Башенка была узкой и тесной, а отростки на голове грайла достигали одного локтя в длину. Изнутри слышались крики зовущей на помощь Аилаи и звуки какой-то возни: видимо, бабушка с внуком пытались избежать крючкообразного жала на хвосте, а наипаче шевелящихся волос грайла.
Тварь по самый локоть просунула в отверстие руку и в этот миг башня, казалось, вздрогнула от женского вопля, перемешавшегося со стрекотанием и визгом грайла. Ему больно?.. Хвост существа с резким свистом рассек воздух, вырываясь из щели бойницы, и Шай с Танасом с изумлением заметили, что он обрублен на конце - лишен жала.
Танас, отбросил лук, метнул кинжал с широким лезвием. Сталь, сверкнув на солнце, вонзилась в затылок грайла. Воздушные плети Шая, обретшего в страхе за женщину и мальчика второе дыхание, крестом разрубили чудовище и, истекающие желтым гноем части, сползли на площадку боевого хода.
Стражи переглянувшись, бросились к двери, ведущей в башенку.
Перепачканная в крови Аилая рыдала навзрыд, держа на руках неподвижное тельце внука. Мальчик был весь изранен, глубокие порезы, явно от когтей грайла, алыми бороздами уродовали его грудь и лицо, голова была запрокинута, глаза закрыты, он едва дышал, но правая рука крепко сжимала нож, а левая - все еще извивающийся отрезанный кусок хвоста с жалом на конце...
Часть 1. Астри Масэнэсс
В трактире
1188 год со дня основания Города Семи Огней. Город Бирск.
Трактирщик протирал не слишком чистой тряпкой далеко не чистую стойку. Толку от такой уборки никакого не было: замасленная тряпка только размазывала многолетний слой заскорузлого жира по деревянной поверхности стойки. Зато совершая сие ритуальное действо, трактирщик в глазах посетителей выглядел чистоплотным и трудолюбивым хозяином.