Ветер моих фантазий
Шрифт:
А, Лера! Лерунчик! Подруженция! Моя, кстати. Ох, точно, мы ж договорились все встретиться, вместе с этими новыми знакомыми, азиатами. Да, точно.
И таки я почти не опоздала.
Парни, все трое, уже собрались у выхода станции Чернышевской. Серьезно обсуждали разницу в европейском и восточном мировоззрении. Точнее, серьезно рассуждали Виталий и Акира, а Ки Ра иногда их поддерживал, междометиями.
Акира на русском говорил вполне себе хорошо. Вот, четко при мне рассуждал:
— …По мнению восточных людей, время циклично. Что-то зарождается, растет. Расцвет. Потом постепенно начинается
— Да европейцы так же рассуждают! — усмехнулся русский парень.
— Но на примере религий… — Акира задумчиво потеребил серьгу с подвеской в виде свернувшейся змеи, — По мнению буддизма, человек может жить несколько раз. Тело умирает, а душа остается. Душа проходит цепь перерождений. Этооо… Реинкарнация! Да. Это слово! Реинкарнация… Человек совершает ошибки. Иногда умирает, не исправив. В следующих жизнях может исправить. Жизнь циклична. Но, по мнению христианства, жизнь линейна. Человек родился, вырос, пожил, умер. После смерти в ад или в рай. До конца времени. Потом все возродятся в ином месте в старых телах. Воскресение?..
— Оно, — кивнул кореец.
— Да, воскресение, — серьезно кивнул японец, — Время европейцев линейно. Жизнь человека как одна линия. Потом ад или рай навечно. Надолго, то есть.
Я растерянно разглядывала их серьезные лица. Точнее, лица серьезные нашего Лия и Акиры. Те так увлеклись разговором, что ничего не замечали. Ки Ра вот глазел по сторонам и зевал. Хотя вроде слушал и понимал даже, так как что-то иногда говорил. Меня они пока не замечали.
Я, пользуясь тем, их разглядывала беззастенчиво.
Мой друг как обычно в клетчатой рубашке и черных джинсах с пообтрепавшимися краями штанин, в кроссовках. А вот азиаты как сговорились: джинсы серые, разве что у корейца посветлее, толстовка да серьги. У Акиры изображена огромная роза, которую обвивает змея с мечтательной мордой. У Ки Ра — борются огромный орел и китайский змееобразный дракон, тот, с рогами длинными изогнутыми, гривой львиной и длинными усами. Вот, лапами когтистыми в форме птичьих пытается отбиться от соперника. Нижней левой упрямо упирается в грудь и живот птицы, верхней правой пытается когтями разодрать крыло. Орел цепко держит его живот. Драка в воздухе. Одежка вполне в духе дерзкого спорщика. Ага, у Акиры в левом ухе серьга-гвоздик в форме змеи. У Ки Ра дракошка будто в ухе застрявший, опять-таки, китайский. Правда, в правом ухе серьга. В других ушах у них пусто. Только дырки. Ага, волосы до плеч, только у японца аккуратно в целом причесанные, а кореец будто давно расческу потерял. Вот как встал помятый с утра, так и пошел, зевая. Даже рюкзак держится на одной лямке только, через левое плечо перекинутый. Ну, кроссовки — это понятно. Черные под цвет толстовки у Акира. И ядрено алые, по контрасту с сочным цветом васильково-синей толстовки — у неуемного Ки Ра. Ну, ладно, кроссовки — это святое. Сложно представить современных парней без кроссовок.
Но… они, правда, сговорились? Стиль похожий. Тьфу, модный. И эти серьги… у одного в левом ухе, у другого — в правом. Да нет, парни будто две половины одного целого, левая половина и правая. Вот, если бы у Акиры нос был с горбинкой и хищно выступающим вниз кончиком, у них бы были очень
Ки Ра опять оглянулся и меня приметил. Рукой взмахнул приветственно.
Акира и Виталий все никак не могли заткнуться, напрочь игнорируя весь окружающий мир:
— Европейцы считают, что идет эволюция животных. Эволюция материального. А Восток с его идеей реинкарнации верит, что идет эволюция человеческих душ.
— Может, они оба правы? — улыбнулся Акира собеседнику.
— Может, — грустно как-то улыбнулся Виталий, — Было бы здорово, если бы шла эволюция и внешнего, материального, и одновременно внутреннего, на уровне душ. Тогда бы со временем люди бы поумнели. И, наученные горьким опытом, больше бы не совершали глупых и опасных ошибок.
— Метеорит падать — люди дохнуть, — оптимистично вставил Ки Ра, обнимая их за плечи.
— Но души, если не умирают… — начал русский.
Но тут, впрочем, заметил в пяти шагах от них унылую меня и примолк наконец-то. Блин, вот все люди как люди — треплются о танчиках, путешествиях, прочих развлечениях, киношках и шмотках. Но мне попадаются какие-то странные. Или чудики в природе имеют свойство примагничиваться друг к другу?..
— Привет! — радостно сказал Ки Ра и неожиданно обнял меня, — Ты чего такой грустный, а, красивый девушка?
— Ну, это… — я смущенно потупилась секунды на две, — Ну, привет!
Когда взгляд подняла, то заметила взгляд убийственный. Подруженции, стоявшей напротив нас. Когда и кореец приметил ее, то ощутимо напрягся. Меня, впрочем, от шока, не сразу выпустил. Или из вредности?
— Ле Рун Чик! — радостно сказала я, их отвлекая от очередной ссоры, к которым эти двое были всегда готовы, — Опаздунчик!
— А что… так долго? — оробела девушка и торопливо кинулась за мобильником, — Тьфу! Всего-то на двадцать минут!
Виталий привычно закатил глаза к небу.
Акира чуть склонил голову, приветствуя Леру, а потом — чуть позже замеченную — и меня. Подруженция, естественно, засияла, аки масленый блин. Ну, еще бы! Король ее мечтаний! Сегодня на свидании рядом с ней! И плевать, что тут есть еще трое.
Но, впрочем, обменявшись приветствиями, мы наконец-то пошли в направлении Смольного собора. И погода сегодня была чудесная, слегка морозная, но такая, лишь бодрящая. И солнце чуть-чуть грело, совсем нежно. И вообще, этот город… Это странное чувство, что я иду по своему родному городу, но, одновременно, и не по моему. Да еще и сон странный опять вспомнился.
Мы в магазин заскочили, за закусками. Ки Ра вот взял себе две порции мороженного. Сахарных трубочек, со смородиновым вареньем и крем-брюле с варенной сгущенной.
Я вышла из магазина и растерянно застыла.
Город… целый… Другой… Мой и не мой одновременно. Странное чувство…
— Какой будешь? — Ки Ра бодро встал между мною и городом, протягивая две пачки мороженного.
— Ой, мне? — растерялась я.
И… и такое чувство, будто что-то такое было. Только парень вроде бы протягивал мне два цветка, больших, красный и желтый. Но были рядом он и я. И он спрашивал, какой я возьму. Волосы черные у него, растрепанные. Но вроде бы были подлиннее.