Ветер: Начало Времен

Панченко Сергей Анатольевич

Время в раздумьях прошло быстрее. На смену пришел Виктор с Вероникой. Видимо, мужикам еще не хватало терпения и мужества нести службу в одиночестве. Вадим показал Виктору зажатую между камней машину, пожал руку и вместе с Викой отправился спать. Силы после болезни еще не вернулись. Вадим уснул сразу же, едва пригрелся рядом с Викой. Перед тем, как отключиться, он, будто, нечаянно положил руку на её грудь. Вика руку не убрала. Вадим погрузился в сон со счастливыми грезами.

Машину тянули полным составом. Зураб и Стас помогали снизу. Машина норовила зацепиться неровными краями о выступающие

куски камня. Вся операция по подъему заняла больше часа. Наконец, на ровную поверхность удалось вытянуть искореженное тело автомобиля. Сомнений не было, это был легковой автомобиль. Изрезанные ударами диски колес местами еще можно было узнать. Внутри машины было грязно, будто ее подняли с илистого дна.

Кузов машины смяло ударами со всех сторон. Больше всего он напоминал скомканный в виде шарика лист бумаги. С трудом удалось понять где, у машины капот, а где багажник. Из инструмента, годного для того, чтобы распрямить кузов, имелся только альпеншток. Им и пытались поддеть кое-где поддающиеся куски металла. Там, где можно было просунуть веревку, продевали ее и рывками выгибали железо. Поврежденный металл поддавался со скрипом и стоном.

Вскоре выяснилось, что кузов лишился капота и крышки багажника. Передняя часть автомобиля смялась в гармошку, а мотор вообще, был запрессован под кузов. Мятое, раскрошенное и разбитое железо, смешалось в одну массу с грязью, кусками проводов и трубок.

Вытянули багажник и поняли, что до всех событий автомобиль относился к хэтчбекам. Помимо грязи, в багажнике было много пены. Причина ее выяснилась, когда нашли огнетушитель, похожий на мишень в тире. Запасное колесо выглядело так, будто на нем, на спущенном, проехали не одну сотню километров. Куски резины остались только вдоль обода. Диск был помят и пробит насквозь. По мере того, как народ получал очевидные факты свирепствующей наверху стихии, разговоры вокруг машины стихали.

Затем был найден гидравлический домкрат. В это было трудно поверить, но он был почти цел. Поврежденным на вид казалось только основание-упор. Вадим проверил домкрат. Шток вышел наружу, потеков масла по корпусу не обнаружилось. Домкрат оказался полезной вещью. С его помощью удалось относительно легко выдавить крышу и открыть двери. Вернее, то, что от них осталось.

Салон был полон жижи. Выглядела и пахла она отвратительно. И ужасная причина запаха вскоре открылась. На полике, на водительской и пассажирской стороне лежали части человеческого тела. Их так сильно посекло осколками и размололо, что понять какой человеческий орган они представляют, оказалось почти невозможным. За исключением половины черепа и обеих ступней в ботинках.

Вадим еле сдерживал рвотные рефлексы, когда Стас голыми руками вынимал останки из машины. На пол шмякнулся, как показалось вначале, кусок грязи. Стас поднял и провел ладонью по поверхности. Зураб направил луч фонаря на находку.

– Бумажник.
– Догадался Стас.

Теперь можно было попытаться узнать имя трагически погибшего человека. Стас открыл бумажник и проверил его содержимое. В нем было несколько кредитных карт, карточка, похожая на автомобильные права. В отделе для купюр находилась приличная стопка наличности. Стаса больше всего интересовало имя усопшего. Он вынул карточку и обтер ее от грязи о рукав. Зураб направил луч фонаря. На них смотрел мужчина лет тридцати пяти, светловолосый. Но самое удивительное, что права были

не российские.

– Нильс Густавссон.
– Прочитал Стас.
– Шведен.

– Да, ладно?
– Удивился Зураб.
– Откуда тут шведы? Турист? Деньги проверь?

Стас вынул все купюры и прополоскал их в луже под ногами. В свете фонаря на него смотрели непривычные купюры с изображениями неизвестных людей.

– Астрид Линдгрен.
– Прочитал Стас надпись на банкноте номиналом в двадцать непонятных единиц.
– Кронор. Кроны, что ли? У них там разве остались собственные деньги?

– Наверное.

Стас просмотрел все купюры. Хозяин бумажника оказался человеком педантичным, купюры были разложены по возрастанию. После крон лежали еще несколько купюр евро.

– Здесь нет ни одного рубля.
– Задумчиво произнес Стас.
– Не похож он на туриста.

– Не похож.
– Согласился Зураб.

– Каким ветром его сюда занесло?
– Ухмыльнулся Юрий, через плечо Стаса наблюдающий за процессом опознания.

– Я отказываюсь верить, в то, что сюда прилетела машина из самой Швеции. Такого не может быть!
– Стас решительно вынул все содержимое из кошелька, надеясь увидеть свидетельства принадлежности Густавссона к туристам.

К своему страху и страху других, он не нашел ничего доказывающего это. Зураб показал купюры и водительское удостоверение всем членам группы, чтобы и они были в курсе находки.

– Что думаете, мужики?
– Спросил он серьезно.

Ввиду невероятности фактов никто не спешил поделиться собственным мнением.

– Это похоже на то, что там действительно бушует гиперган.
– Аркадий еще сильнее убедился в своей теории.

– Похоронить человека надо.
– Предложил Михаил.
– Денег на похороны он оставил. Разделим поровну.

– Там мир кончился, а ты про деньги!
– Возмутился Виктор.
– Но похоронить по-человечески мы обязаны. Только как?

– Да, тут даже камней нет, холмик поставить.

– Соберем его останки в рюкзак и бросим в воду. А права в кармашек положим, вместо надгробия.
– Предложил Вадим.

Народ помолчал, обдумывая идею.

– Не вижу другого выхода.
– Зураб принял идею Вадима.

На прощание со шведом вышли все обитатели пещеры. Кроме того, что это были похороны, и сам процесс их был тягостным для души, многих еще точило и понимание катастрофы, происходящей снаружи. Тьма и депрессия наслаивались друг на друга. Кое-кто из группы даже считал, что проблемы Густавссона закончились и теперь он отправляется в потусторонний мир, в сады Эдема, а их проблемы только начинаются.

Рюкзак скинули с обрыва. Он пролетел несколько метров вниз, ударился о выступ скалы и отлетел в сторону, прокатился несколько метров и плюхнулся в воду. Все, кроме часовых, вернулись в пещеру. Страшная находка не давала Вадиму покоя. Мысли о глобальности катастрофы лезли в голову, вызывая не проходящую тревожность. К ней еще примешивалось и чувство обреченности.

Вику одолевали те же чувства. Впервые, как они оказались с Вадимом вместе, не хотелось липнуть друг к другу. Все мысли были о доме, о семье, о прошлой жизни. Вика на самом деле, думала о той жизни, как о прошлой. В той жизни у нее была мама, папа, песик и много счастливого времени. Стоило ли разменять их на Вадима, в придачу к которому шла мировая катастрофа? Ответ не казался очевидным.