Ветер над островами

Круз Андрей

Были и гранаты чуть непривычной конструкции, вроде консервных банок, в которых брякала свинцовая картечь. Запал с виду тоже был непривычным — кольцо с самого торца, и дергать его надо по-другому, — но в остальном все было понятно. Задержка была примерно секунд в пять.

Иван по ходу проболтался, а я на ус намотал, что купить такие гранатометы и гранаты в оружейных лавках было нельзя — только у полковников, командующих городскими объездчиками и ополчением, в городских же арсеналах, под отчет. Как и снаряды к пушкам.

Гильзы к своему оружию я тоже снарядил все, какие были, так что потом путешествие мое проходило все больше

в компании Веры на носу «Чайки». Девочка рассказывала мне все, что знала, про историю этого мира, стараясь хоть как-то помочь мне освоиться: слишком много простых на первый взгляд вещей я не понимал.

— Люди придумывали оружие. Такое, чтобы можно было убить всех врагов сразу, а при этом самому даже из дома не выходить. Были бомбы, которые убивали целые города, были газы, которые могли отравить целую страну. Но этого было мало. Если бы кто-то начал стрелять такими бомбами, то от врага полетели бы в ответ точно такие же. И тогда кто-то придумал другое оружие — такое, которое стреляло в саму Землю, заставляя ее трястись в том месте, где хочется. Там рушились города, там возникали вулканы, и никто не мог доказать, что так получилось потому, что кто-то стрелял в Землю.

Рассказывала она как по писаному — похоже, повторяла мне свой собственный урок, выученный когда-то наизусть.

— И что случилось в конце концов?

— В учебнике пишут, что обладатели такого оружия потеряли меру, решили разрушить сразу большую страну. И Земля этого уже не выдержала, а Всевышний обратил на людей свой гнев за то, что они посягнули даже на саму суть своего мира, на свою колыбель. Земля тряслась и раскалывалась, вулканы поднимались везде, даже там, где о них никто никогда не слышал. Земля уходила в воду, вода заливала землю. Наступили Темные века, пыль и пепел закрыли солнце, наступила зима на много лет. Люди выживали как могли, люди ели друг друга и охотились друг на друга, как на зверей. Все, что было в этом мире раньше, оказалось разрушенным или потерянным, машины и станки, которые могли бы помочь, оказались на дне океана, уцелевшая земля в разных местах вдруг становилась ядовитой, появились очаги радиации.

— А что дальше?

— Людей оставалось все меньше и меньше, в конце концов их стало так мало, что они потеряли связь друг с другом. Люди стали дичать, образуя племена. Они дрались мечами и стреляли из луков, жили в хижинах и уже не знали лекарств. Утратилось Знание.

— Так появились негры?

— Да, именно так, — подтвердила она. — В какое-то время все люди, что остались на поверхности Земли, превратились в негров, жестоких и диких.

— А откуда взялись христиане, турки, франки?

— Все церкви предупреждали людей до самого последнего момента, что они бросают вызов самому Богу. Как глупые дети, которые расшалились в церкви и бросают друг в друга горящими свечками, не понимая, что церковь сгорит. Их никто не слушал, над ними смеялись. И тогда церковники начали делать тайники. Множество тайников, в разных местах, куда прятались книги, отпечатанные на бумаге, которая не горит и не мокнет, там были станки и были чертежи, были рецепты лекарств и было много всего, включая карты других таких тайников. И у каждого такого тайника были хранители — несколько человек, всегда честных людей и хороших бойцов. Они называли себя монахами, а такие группы — «тайными монастырями». Это у христиан, но то же самое было и у турок, и у франков.

— Они что,

все уцелели?

— Ну что ты! Множество их погибло, весь мир раскалывался на части, кто мог уцелеть в таком аду? Но кто-то все же остался.

— Они начали собирать людей?

— Верно. Они знали многое — как сделать топливо из растительного масла, как добыть и как ковать железо. У них были книги, где рассказывались самые простые и надежные способы это делать. У них были станки, на которых можно было выточить почти любую деталь из любого металла. Они делали на этих станках детали других станков по своим чертежам, а на тех станках делали уже машины, инструменты, оружие.

— И те люди, что были с монахами, стали сильнее негров?

— Верно, — кивнула девочка. — Что стоит лук против доброй винтовки? И многие негры уходили к христианам, а некоторые просто отдавали им своих детей, понимая, что те выживут. И люди строили церкви, а вокруг церквей — города. В города христиан пришел труд, пришла вера, а вместе с этим — благополучие.

— Как давно?

— На Большом острове первый город сложился уже больше пяти веков назад. Сначала это были почти хижины, а теперь там большие каменные дома, там фабрики и мастерские, там школы и там университет.

— А другие города получались вокруг других «тайных монастырей»?

— Нет. У христиан все монастыри собрались на Большом острове. В каждом тайнике было радио, по которому они могли найти друг друга. А уже с Большого острова, куда собиралось все больше и больше людей, выехали новые миссии, и уже они образовывали новые острова.

— Долго так продолжалось?

— Это и сейчас продолжается, людей стало рождаться больше, и больше выживать детей. Но в основном расселение закончилось два с половиной века назад, тогда и образовалась Новая Фактория. Все же людей еще не очень много, и им хватает места и еды в тех местах, где они живут сейчас.

— А у франков и турок все так же, как и у вас?

— Да. И у всех них есть какой-то главный остров, где дом их Церкви.

— У Церкви есть радио? — вспомнил я о том, что она сказала.

— Есть, — кивнула она. — Телеграммы посылают. Видел на Новой Фактории на башне такую мачту стальную?

— Антенна? — припомнил я нечто подобное.

— Ага. Только связь теперь простая, не такая, как раньше была, говорят. А на некоторых островах есть даже радиопосты. Привозят людей, передатчик и движок — вот они принимают телеграммы и дальше передают.

Я подумал, что радиосвязь здесь получается самая примитивная, азбукой Морзе, судя по всему. А поскольку дальности с самых высоких вышек хватает километров на триста, наверное, не больше, то приходится ставить посты-ретрансляторы. Вот у кого, наверное, служба та еще — почище, чем в мое время на «точках».

— Смотри, какая большая! — вдруг толкнула меня в локоть Вера и указала пальцем.

Почти параллельным нам курсом в прозрачной синей воде плыла здоровенная, метра четыре в длину, темная рыба. Обтекаемое массивное тело, чуть сплюснутое сверху рыло, очень длинные прямые крылья грудных плавников с белыми пятнами на концах, бурый окрас спины, переходящий в пятнистый на боках, а ниже виднелось белое брюхо. Рыба немного всплыла, и высокий, слегка закругленный спинной плавник с белой вершиной бесшумно разрезал поверхность воды. Полосатые рыбки-лоцманы как привязанные шли рядом, с нереальной аккуратностью соблюдая свое место в ордере.