Ветер над яром (сборник)
Шрифт:
— Ну вот. Ваш мозг сопротивляется моему изобретению, и при этом освобождается масса энергии, которую мой прибор улавливает и преобразует в гравитационную.
— Доказательства?
— С удовольствием. — Его лицо расплылось в улыбке. — Смотрите!
Он развернул второй сверток и достал ржаво-красный кирпич с желтыми подпалинами.
— Хороший кирпич, — заметил он. — Самый лучший на стройке выбрал. Теперь смотрите.
Он направил раструб коробочки на кирпич и нажал одну из кнопок. Кирпич медленно поднялся в воздух.
— Интересно, — проговорил я, отодвигаясь от стола.
Кирпич стал
Я поймал кирпич, достал из шкафа молоток (важный атрибут в работе председателя бюро по особо важным изобретениям) и разбил кирпич на мелкие кусочки. Кирпич был настоящий, и никаких хитроумных устройств внутри него не оказалось.
— Н-да, — только и оставалось сказать мне.
— Как видите, обыкновенный кирпич! Еще доказательства? — спросил Несушкин.
Он аккуратно нажал несколько кнопочек на своем приборе и… взмыл вместе с креслом к потолку.
— И что характерно, — говорил он оттуда, болтая ногами, — сейчас аппарат работает на вашем сильном недоверии к самому аппарату. Парадокс, правда?
— Это невозможно… — выдавил я из себя, — это галлюцинация.
— Но вы же видите — я летаю. Вы же должны верить своим глазам… Ну хотите, я полетаю на улице?
Щелкнув кнопкой, он совершил круг по кабинету и этаким Карлсоном вылетел в открытое окно.
На дереве невдалеке закаркала ворона. Я вздрогнул — мой кабинет располагался на третьем этаже.
— Хотите, я покажу высший пилотаж? — кричал он, паря в воздухе. — Я могу показать мертвую петлю, даже штопор — что угодно!
Он поднялся еще метра на два и сделал грациозный разворот. Но демонстрировать мертвую петлю ему не пришлось. Я поверил.
ПЕРЕКРЕСТОК МНЕНИЙ
Алина Лихачева
БЫЛ ТАКОЙ ЛЕТЧИК ЛОСЬ
Объявление, написанное простым чернильным карандашом и прибитое к облупленной стене пустынного дома, гласило: “Инженер М.С.Лось приглашает желающих лететь с ним 18 августа на планету Марс явиться для личных переговоров от 6 до 8 вечера. Ждановская набережная, дом 11 во дворе”.
Знакомые строки… Так начинается один из самых знаменитых фантастических романов XX века — “Аэлита” Алексея Толстого.
Марс — планета, которую давно полюбили фантасты. И этому не в малой степени способствовали научные достижения, а точнее, ошибки ученых. Долгое время думали, что Марс очень похож на Землю. Вторая Земля, только более далекая и, значит, получающая меньше солнечного тепла и света, более легкая, окруженная слабой разреженной атмосферой, увенчанная полярными шапками, заметно уменьшающимися в размерах в теплые времена года — все это подтверждалось многочисленными наблюдениями. Считалось, что на Марсе все, как на Земле Только холоднее. На его поверхности обнаружили обширные темные пятна — “моря”, вероятно,
Марсианский бум разразился в 1877 году, когда итальянский астроном Дж. Скиапарелли увидел, что поверхность Марса пересечена тонкими, довольно четкими линиями, названными им проливами (на итальянском языке canali). Слово это, переведенное на английский и другие языки как “каналы”, явилось, как заметил известный английский астроном Р.Уоттерфильд, “выстрелом из пистолета, на курок которого неосмотрительно нажал Скиапарелли, стартовым сигналом для стремительного движения по пути открытий”
В земном понимании каналы прежде всего могли означать искусственно сооруженные водные пути. Следовательно, этот вывод, порожденный ошибкой перевода, ошеломил не только любителей сенсаций, но и ученых — на поверхности Марса обитают живые существа. Проблема жизни на Марсе превратилась, по словам известного астронома О.Струве, в одну из грандиозных астрономических дискуссий.
Среди ученых, “поверивших” в марсианские каналы, был американский астроном Персиваль Ловелл, который в 1894 году (в год великого противостояния Земли и Марса) основал в штате Аризона специальную обсерваторию для проведения планетных исследований. Двенадцатилетние наблюдения за “красной планетой” позволили Ловеллу утверждать, что в “хороших атмосферных условиях каналы временами выделяются с поразительной отчетливостью”.
Но главный вывод П.Ловелла заключался в том, что на Марсе должна быть жизнь, и ее формы принимают земной характер.
“Мы видим, — писал П.Ловелл в 1895 году в своей книге “Марс”, — во-первых, что большой диапазон физических условий не противоречит возможности жизни на планете в тех или иных формах; во-вторых, что имеется явный недостаток воды на поверхности планеты, и, следовательно, если планету населяют разумные существа, то для поддержания их жизни они вынуждены прибегнуть к оросительной системе; в-третьих, там имеется сеть линий… в точности похожая на ирригационную систему, и наконец, там имеется ряд пятен, расположенных в местах, которые искусственно сделаны плодородными, т. е. своего рода оазисы. Все это, конечно, может быть лишь ничего не значащей совокупностью совпадений, но это маловероятно”.
Исследователи творчества А.Толстого уже давно пытались проникнуть в писательскую лабораторию автора “Аэлиты”.
Что явилось непосредственным толчком к написанию научно-фантастического романа “Аэлита”? Идея жизни на Марсе, как известно, пришлась по душе писателям-фантастам. О нашествии марсиан писал и Герберт Уэллс, загипнотизированный открытиями Скиапарелли и Ловелла.
Биографы утверждают, что о работах Ловелла и Скиапарелли Алексей Толстой знал. Утверждают, что во время работы над романом писатель нередко выходил в сад и искал на ночном небе Марс. “Я пользуюсь всяким материалом, — писал А.Н.Толстой в 1929 году, — от специальных книг (физика, астрономия, геохимия) до анекдотов”. В одном из своих писем А.Н.Толстой называет роман “Аэлита” фантастическим, “правда, в нем совершенно отсутствует элемент невероятности: все, что описано там, все можно осуществить, и я уверен, что осуществится когда-нибудь… Надо Вам сказать, что по образованию я инженер-технолог, поэтому за эту сторону более или менее отвечаю”.