Ветер надежды

Юленков Георгий

– - Все это так профессор, но вот о таком неочевидном взаимодействии продольного и бокового движений мы, все же, тогда даже не догадывались.

– - Вы имеете в виду появление у макета в трубе перекрестных связей между продольными и боковыми моментами?

– - Да, Георгий Федорович. Самопроизвольное изменение момента крена и рыскания. И еще неясное развитие продольного движения в процессе бокового, вообще ставит под большой вопрос нормальную управляемость скоростных машин на высоких скоростях. Возможно, придется работать с центровкой...

– - Хм. На мой взгляд,

делать столь категоричный вывод пока преждевременно. Да центровка, довольно, задняя, но для данных схем это неизбежно. Другие версии есть? Что еще, по-вашему, может являться причиной всех этих бед?

– - Пока у нас имеются лишь некоторые предположения. Вероятно, тут еще взаимодействуют аэродинамические и инерционные моменты. Ведь сама конструкция сильно отличается от традиционных схем не только центровкой, но и своей аэродинамикой.

– - Ммм. Предположение очень похожее на правду, товарищ Грушин. Угум. Вы ведь у себя в МАИ, исследовали скоростное пикирование. Знаете, о чем говорите. Ну, а насчет участия в этом 'аэродинамическом шабаше' гироскопического момента системы какие-нибудь мысли уже были?

– - Гм. А вот такая версия нами пока не отрабатывалась. И, возможно, именно с такой поправкой причины нашего 'хаоса' получат даже лучшее объяснение. Не правда ли, товарищ Еременко?

– - Действительно, товарищи! Такое воздействие с участием аэродинамических, инерционных и гироскопических моментов, получается, еще сильнее меняет картину управляемости. Ведь дестабилизирующие моменты тангажа и рыскания стремятся увеличить исходные углы атаки и скольжения.

В этот момент после негромкого скупого обмена мнениями с Шияновым и Стефановским, в высоконаучный 'мозговой штурм' спокойно и уверенно вступил негромкий баритон Громова. Испытателя явно волновали наиболее критические режимы пилотирования.

– - Товарищ профессор, а что можно сказать по хаотическому вращению самолета?

– - Тут, товарищ Громов, нам еще придется разбираться. Но если, взаимодействие моментов оказывает предполагаемое нами влияние, то вскоре, станет понятной и эта 'иноходь'.

– - Поясните, пожалуйста, подробнее.

– - Видите ли, коллега... Гм... По всей вероятности, при сверхскоростном вращении такого тела относительно продольной оси, не совпадающей с направлением полета, происходит взаимосвязанное регулярное изменение углов скольжения и атаки. Причем, заметьте, батенька, в прямо противоположных направлениях.

– - Но тогда получается... Что когда один угол возрастает, то второй уменьшается и наоборот. И от этого аэродинамические моменты тангажа, крена и рысканья меняются циклически! Это возможно?

– - Именно так, коллеги! Это не только возможно, но и очень даже вероятно. Благодарю вас. Товарищ Громов, за точную формулировку. Думаю, за несколько недель наши аэродинамики доведут до ума эту концепцию, и она с полным правом ляжет в теоретические основы проектирования сверхскоростных аппаратов. И никакой вам тут мистики!

– - Георгий Федорович! Спасибо вам! А то мы все тут уже...

– - Не за что коллеги. Но нам

с вами материалистам-естественникам в мистику впадать стыдно! Где это видано, всего-то пару дней помучались, и сразу лапки кверху?! Все, я ушел. Возвращайтесь к работе.

Однако, не смотря, на свое пламенное антимистическое заявление, тяжело поднимавшийся по лестнице апологет скоростной аэродинамики, мысленно восславил небеса за то, что очередная научная проблема не стала серьезным тормозом для работ. Времена все еще оставались неспокойными, и чем быстрее шло новое дело, тем увереннее чувствовал себя, и он сам, и его ученики и соратники...

***

В первом полете Павла слегка нервничала. Вдруг что из оборудования откажет, а под крыльями незнакомая французская земля. Куда там садиться? То ли на поле, то ли на шоссе. А ну как на том поле пикник каких-нибудь школьников окажется, или крестьянская телега на шоссе попадется. Но прислушавшись к ровно тянущему 'Райт-Циклону', лишь слегка отличающемуся звуком своей работы от М-62, Павла успокоилась. Под веселую перебранку на французском, несущуюся из динамиков шлемофона получасовой перелет быстро закончился. Аппараты встали в круг и по радиокомандам аэродрома зашли на посадку. Павла специально попросила перед вылетом Кринье, чтобы ее поставили последней на посадку, чтобы не создавать никому помех. Капитан согласился.

В небольшом кафе, прямо рядом с полосой, пилотов-перегонщиков тут же угостили мороженным и соками. А еще через четверть часа их забрал в сторону Гавра трехмоторный пассажирский гигант Девуатин Д-333. Во втором вылете новизна ощущений уже притупилась, и Павла уже просто наслаждалась полетом. Идущий впереди и слева 'Хок' лейтенанта Мариньяка чуть покачивался с крыла на крыло под заунывную мелодию, напомнившую Павле Плач Татьяны Булановой в исполнении Милен Фармер. Чтобы не заснуть под эту колыбельную, она не спеша, выполнила размазанную бочку, потеряв метров сто высоты. И тут же услышала голос своего ведущего.

– - Эй, 'янки'! Что, заболела спина? Ну как вам панорама под крыльями?

– - Спина не болит, уснуть боюсь. А панорама... В целом, довольно красиво. Много шоссе и железных дорог, и удобно ориентироваться и бомбить.

– - И это все что вы можете сказать о Франции мсье Адам?!

– - Вы же не о Франции спросили, Арман, а о лежащей под крыльями провинции. А Францию я еще толком и не видел. Едва прибыл к вам, как первый же день провел за решеткой.

– - О ля-ля! А за что вас так?!

– - Да вот, за то, что не дал двум громилам ограбить девушку в порту. Ваша жандармерия не очень-то любит разбираться на месте...

– - Мсье Адам, я от имени Франции приношу вам извинения за этих болванов.

– - Не стоит извиняться, Арман. У вас с ними разные ведомства.

– - Ну, а как вам наша Армия?

– - Французские пилоты носят красивую форму и летают на вполне современных самолетах. В бою я их пока не видел.