Ветер перемен
Шрифт:
Эти два десятка казаков не выглядели даже близко значимой защитой. Но кто на него мог тут напасть? Большой отряд можно будет приметить издали. А малый вряд ли обладал бы такой силой, чтобы эти два десятка казаков не могли выиграть ему минуту другую. Чего за глаза бы хватило. Во всяком случае царевичу так казалось, так как думал он в парадигме того, что знал о местных.
Да и корабль рядом. Вон — метрах в пятидесяти от берега идет. К воде сойди и уже под прикрытием мушкетов окажешься. Тем более, что он в любой момент мог причалить к берегу и выпустить вооруженную до зубов
Что-то свистнуло.
Еще.
Еще.
Алексей даже толком не понял, что происходит.
Огляделся и ахнул — в казаков его эскорта летели стрелы. И многие из них уже достигли своих целей. Вон — люди или с коней падали, или хватались за свои раны, припадая к животным, а то и заваливаясь неестественным образом.
Кто-то бросился в атаку, пытаясь взять в белое оружие нападающих. Но тщетно. Тех оказалось слишком много.
Алексей и несколько человек вокруг него ринулись к берегу.
В царевича не стреляли.
Было видно — хотят захватить.
Поэтому он попытался добраться как можно скорее до берега. Прыгнуть в воду и плыть к пароходу, где хватало вооруженных людей. И на котором не так-то просто было его достать.
Но тут словно чертики из табакерки, из прибрежных зарослей выступили какие-то воины. На вид степные. Только царевич в них не сильно разбирался и распознать принадлежность не мог.
Свистнули стрелы.
И спутники Алексея, помогающие ему прорваться к берегу, полетели на землю. Они явно нападающим не требовались.
Царевич достал клинок.
Расчет был прост. Если он им нужен живым, значит стрелять в него не станут. Равно как и бить сильно. Скорее попытаются скрутить. Значит ему нужно было, действуя отчаянно, рваться вперед. К воде. В которой виделось его спасение.
Он покрепче перехватил свою тяжелую и очень опасную на вид валонку. Насупился. И ударив коня шпора попытался резко ускориться, пробиваясь на своем жеребце сквозь неприятеля.
Но в этот момент откуда-то сзади прилетела чушка и ударила его по спине. То ли полено, то ли еще что. Однако он не удержался на коне, который встал на дыбы. И вылетел из седла.
Несколько секунд и на него уже навалились, начав вязать.
Было видно — пароход повернул к берегу.
Стали раздаваться грозные крики. И даже отдельные выстрелы.
Еще несколько минут и на берег высадится до зубов вооруженный десант. Но этого времени у них не было. Наспех связанного Алексея положили на коня. Как тюк. И в темпе стали отходить. Уводя заодно и коней казаков. Чтобы люди царевича ими не воспользовались…
* * *
Петр пил.
Недавно
— Государь! — воскликнул вошедший Ромодановский.
— Что? Добыли доброго рассолу?
— Беда государь!
— Что? Не нашли?
— Чума!
— ЧТО?! — аж лицом спал царь.
— Только что пришли сведения, что в Крыму началась чума.
— Только в Крыму? — резко протрезвев, спросил Петр Алексеевич.
— Пока мы ведаем только о нем. В Кафе, говорят, началось. Корабль привез, как обычно и бывает.
— И его не выдержали в карантине?
— Так Кафа не наш город. Он ныне хану подчиняется, а то не захотел мешать торговле.
— Проклятье!
— Я уже распорядился отправить гонцов, чтобы карантинные кордоны поставить.
— Чума не должна дойти до Москвы! — воскликнул Петр. — Ставь кордоны в три слоя. Мы не знаем как далеко чума из Крыма забралась. Первый южнее Тулы ставь. Сам гонец где?
— Мы его поселили отдельно. Лекарь уже осмотрел. Он чист.
— Точно?
— За время, что он добился из Крыма, точно бы проявилась пакость эта.
— Сам он откуда?
— Из Азова. Служивый. Они как узнали — сразу несколько человек послали.
— А отчего доехал только один?
— Не могу знать, — пожал плечами Ромодановский. — Быть может еще доедут. Но места там дикие — могло что-то случиться.
— Ладно… Действую! Южнее Тулы первый кордон ставь!
— В Киеве, насколько мне ведомо, ныне строители находятся. Те, что собраны православными иерархами на юге. Для церквей. Дальше дойти просто не успели.
— Пусть там и сидят.
— А если помрут?
— А если заразу принесут? И вообще — на въезде в Москву тоже кордоны поставь. Пусть проверяют всех, кто въезжает. С южных земель.
— Стройка ведь встанет. Да и как провиант в город завозить? Довольно и южнее Тулы.
Царь тяжело вздохнул и нехотя согласился.
Чума — страшное дело.
Она могла выкосить половину державы, если прорвется к густонаселенным землям. Или даже больше…
Ромодановский ушел, а сам царь начал рыться в бумагах, которые присылал ему сын. Пытаясь припомнить все, что тот рассказывал о медицине, эпидемиях и санитарии. Обычно он от всего этого отмахивался. Особой нужды ведь не имелось. Оно ведь как — пока жареный петух в известное место не клюнет до подобных дел и интереса нету.
И вот — клюнул.
Больно клюнул.
На Петре лица не было от испуга. А в голове от алкоголя все проветрилось. Считай, что и не пил.
Часа не прошло, как он начал выдавал приказы и указания. Касающиеся, в первую очередь расширения медицинского училища. С перспективой через год открыть еще несколько. Чтобы в итоге обеспечить страну так сказать «медицинской армией» как и предлагал сын. Для того, чтобы, среди прочего, осуществлять грамотно санитарные мероприятия и бороться с эпидемиями.