Ветер перемен
Шрифт:
На большее войска, собранного местной администрацией ашанти, не хватило. Оно, даже несмотря на ночь, дрогнуло. Слишком велики оказались потери…
Утром же пришлось срочно уходить победителям.
Начиналась лютая жара и валяющиеся навалом трупы ничего хорошего не предвещали. Солдаты приняли утреннюю порцию хинина. Позавтракали. Быстро загрузились, обмыв запачканные тюки водой. И отвалили от берега.
Да, бой был выигран. Однако оставаться на поле боя они не могли… вот такой вот неприятный курьез…
О
* * *
Алексей спокойно и степенно зашел в большую юрту. Пройдя на указанное ему почетное место.
Не связанный.
Свободный. Насколько, конечно, вообще можно быть свободным в гостях…
Позавчера утром на отряд его похитителей произошло нападение. Уже других степняков.
Быстро налетели.
Засвистели стрелы.
Однако боя не получилось. Похитители быстро сориентировались и, бросив царевича, дали ходу. Хуже того — никогда даже и не убило. Вроде кого-то ранило, но это не точно. Что сильно напрягло Алексея. Крайне сильно. Слишком уже ситуация походило на инсценировку.
Подъехали бойцы.
Освободили царевича, прославляя волю Всевышнего, благодаря, которому они успели. А потом повезли на встречу к башкирским старейшинам, к которым тот так и так ехал…
Пока ехал — думал.
Вся эта история выглядела странно и дурно. Что первое нападение, что спасение… Да, сам он расслабился. Да, почти ничего не знал про степь и ее манеру ведения дел. Да, недооценил незнакомую культуру военного дела. Но… слишком много этих самых «но».
Зашел значит Алексей в юрту.
Сел.
Поздоровался.
Поблагодарил за спасение. Вежливо. В конце концов, даже такое спасение — это спасение. А потом спросил:
— Вы знаете кто меня похитил?
— Пришлые. С юга.
— И откуда они тут?
— На торг пришли в город. Караван с охраной. Это люди, которые караван сопровождали. Часть их.
— А откуда пришлые знали, что я приеду?
— Так из Перми гонец пришел. Весь город знал. Все что можно чистилось, красилось и прихорашивалось.
— Какой гонец? — удивился царевич, который никого не отправлял.
— Да почем нам знать? Прибыл. Сообщил. И обратно ушел.
— И дорогу тоже все знали?
— А как же? Гонец сказал — речным путем пойдешь. А он у нас тут один, ежели
— Но на меня напали на берегу.
— Так что в том хитрого? — лукаво улыбнулся один из старейшин. — Вели твой корабль видимо несколько дней. Ждали подходящего момента для нападения. Обычно ведь пристают к берегу на ночлег и отдых. Или просто чтобы ноги размять. Вот тогда и нападают. А тут ты зачем-то казаков взял местных и по берегу сам пошел. Упростил им дело.
— Упростил… — медленно повторил царевич.
— Чего на корабле то не сидел? — спросил другой. — Могло и обойтись. Мы видели какая там у тебя охрана. Кстати, а чего ее не взял в верховые?
— Доспехи тяжелые. А лошадей нормальных у местных казаков не было. Доходяги. Пришлось бы тащить целый табун и постоянно пересаживаться. Да и откуда мне знать, что на землях верных подданных моего отца кто-то решится напасть на меня столь дерзким манером? Да еще таким количеством. Ведь натурально банда. Мне ведь твердили, что вы свои земли крепко держите.
— Крепко держим, — кивнул один из старейшин. — Но всякое случается.
— Всякое. Да. Меня могли и убить. Как бы вы потом объяснялись с отцом?
— Всевышний отвел.
— Отвел… — вновь медленно повторил царевич, покачав головой. — Что-то прости господи неправильное во всем этом. Ну да ладно.
Дальше они перешли к делу.
Собственно старейшины башкир «поставили старую пластинку» и стали жаловаться на притеснения и обиды, что творили им царские люди. А они, верные подданные Петра Алексеевича… самые преданные…
— Настолько преданные, что у вас под боком напали на его наследника?
— Это случайность! Да и мы тебя сразу же отбили!
— То, что вы меня отбили — вот где случайность. Откуда и узнали?
— В степи немного тайн. — возразил первый старейшина.
— Велика степь, а все видно. — добавил второй старейшина.
— Вот как? Занятно. Значит то, что эти пришлые затеяли, вы не приметили. А как они пакость учинили и людей, мне служащих, побили, сразу все прознали? Очень интересно. Очень. Впрочем, давайте вернемся к притеснениям. Какие со стороны царевых людей нарушения вы уже назвали. Их нужно проверять, но, допустим все так и есть. Люди слабы, и я легко поверю, что, дорвавшись, творят пакости. Как говорится — до царя далеко, до Бога высоко. Однако же нарушения идут не только с их стороны. Вы тоже нарушаете.
— Мы?
— В принципе у царя к вам есть два вопроса. Первый заключается в том, что договор с Иоанном Васильевичем заключали одни племена. А теми привилегиями кто пользуется? Разве только они? Вон вас ныне сколько. И все — на особом положении[1]. Разве же это правильно?
— Но царь никогда нам в том не пенял.
— А вы и рады пользоваться его добротой и человеколюбием! Отчего все больше владений под вашу руку уходит. Вон — уже с калмыками сомкнулись землями и бузу бузите. Поговаривают, что как бы вы войной друг на друга не пошли. А начиналось же совсем с других земель и иных племен. Через что вы грубо нарушали заключенный договор.