Ветер подскажет имя
Шрифт:
Родители остались в Питере, несколько раз в год Катя устремлялась к ним, накупив гору подарков. Праздники, конечно, только вместе. Около лифта ее традиционно встречал аромат медово-яблочного кекса, а уж затем теплая улыбка мамы и сдержанная отца. Скучание на два города, но так получилось и иначе уже не представлялось возможным.
А еще в Питере остался осколок разбившейся вдребезги любви, длившейся три непростых года и закончившейся сухим: «Извини, я встретил другую». Честно, и то хорошо, могло быть хуже. Сейчас Катя не понимала, отчего так страдала, то есть чуть-чуть, самую малость, больно и теперь, но тогда казалось, будто сердце обложили хорошо высушенными дровами и подожгли. Как же ярко и губительно оно горело, как неистово билось и просило пощады… Нет, любовь больше не нужна.
«И кто это сделал? – Катя поправила ремешок сумки, устало вздохнула и пошла обратно. – Я не храню здесь деньги, ценные бумаги, карты с указанием, где зарыты сокровища древности, драгоценности… Так зачем? Делать кому-то нечего…»
Осмотрев причиненный ущерб, она немного приподняла дверцу и легко, без особых усилий и ключа, открыла ее. Увы, завтра придется звонить в диспетчерскую и просить исправить акт вандализма. Интересно, сколько это будет стоить?
Катя заглянула в ящик, достала узкий конверт, повертела его в руках и небрежно отправила в сумку. Конверт без почтовых отметок, наверное, очередная реклама пластиковых окон или ремонтных услуг.
«Дорогие жильцы, у вас не бывает такого ощущения, будто реклама размножается в темноте, пока мы спим? Последнее время я думаю именно так. Представляю, какой шорох стоит в подъездах в полночь, когда флаеры, брошюрки и визитки оживают и устремляются друг к другу со всех сторон…»
Прикрыв дверцу, Катя поднялась по ступенькам, нажала кнопку лифта и позволила себе второй вздох. День не должен заканчиваться на огорчительной ноте, пожалуй, нужно утешить себя вкусным ужином и, быть может, бокалом вина. Зеленый салат с брынзой и курица вполне подойдут. А самый простой и быстрый способ приготовления куриной грудки – это обмазать ее дижонской горчицей, той, что с семенами-зернышками, и пожарить на растительном масле. Соль не нужна. Раз, два, три, и ты начинаешь чувствовать себя немножко шеф-поваром, потому что без усилий получаешь вкусное и оригинальное блюдо.
Прогоняя мысли о сломанном почтовом ящике прочь, Катя специально углубилась в процесс приготовления ужина и, уже перешагивая порог квартиры, почти не чувствовала огорчения. Бабушка всегда говорила: «А ты не раскисай, подумаешь, судьба выкинула фортель! Руки, ноги, голова есть? Вот и пользуйся». В таких случаях Катя в основном пользовалась головой и литературным талантом. Сбежать в вымышленный, но весьма стойкий мир очень просто, если ты в минуту можешь выстроить его именно таким, как требуется. Вплоть до мельчайших подробностей, до тактильных ощущений и запахов, до шорохов, скрипов и отдаленных, но настойчиво зовущих мелодий.
О письме Катя вспомнила после ужина, когда села за ноутбук проверить почту.
– Ах, да, – тихо произнесла она, подхватила чашку с кофе и направилась в коридор, делая по пути несколько маленьких глотков.
Конверт оказался довольно плотным, в подъезде Катя не обратила на это внимания. «Что там?» Она вынула глянцевую карточку бежевого цвета с витиеватым узором в правом нижнем углу и быстро пробежалась взглядом по ровным строчкам.
«Аукционный дом „Ампир“ и галерея „Витроль“ приглашают Вас на закрытый аукцион.
Лоты: карманные мужские часы из коллекций Демаре и Леграна.
Ведущий аукциона – Марк Гутман.
Приглашение на одно лицо. Пятый зал, место №28».
Дата. Время. Адрес.
Если
Катя знала о Гутмане предостаточно и, в отличие от многих, не испытывала к нему симпатии. Высокий, склонный к полноте, холеный мужчина лет пятидесяти. Он то говорил быстро, будто боялся, что его остановят, то слишком медленно, давая возможность присутствующим оценить его ум и в нужном месте разразиться овациями. Лет двадцать назад Гутман был посредственным актером, потом увлекся журналистикой, а уж затем его потянуло в мир моды и искусства. Несколько удачных шуток, представительная внешность, умение расположить к себе собеседника, нужные связи… Марка Гутмана довольно часто стали приглашать на различные мероприятия и в качестве гостя, высказывающего свое мнение, и как ведущего. Его фотографии несколько раз мелькали на страницах журнала, в редакции которого работала Катя.
Закрытый аукцион.
Но почему пригласили?
Быть может, на одной из недавних презентаций она оставила визитку?..
Наверняка оставила, только какое отношение имеют к ней карманные мужские часы из коллекций Демаре и Леграна? Подобного редакторского задания не было, да и чаще приходится писать в разделы «Стиль жизни» и «Культура», о коллекционерах же, ювелирных изделиях, ретроисториях, антиквариате сочиняют другие.
Закрытый аукцион.
Да на него и не попадешь так просто! А тут приглашение…
Вернувшись к ноутбуку, Катя зашла на сайт галереи «Витроль» и убедилась в том, что аукцион состоится завтра, как и указано на карточке, и ведущим действительно будет Марк Гутман.
«В феврале вышла моя статья о международной денежной ярмарке в Берлине, а в марте я подготовила неплохой очерк о редких австралийских опалах… Но все же это не поводы приглашать меня в круг избранных. Надеюсь, организаторы не думают, что я смогу купить коллекционные мужские часы на свою зарплату. И не просто купить, а хорошенько поторговаться и вырвать желаемый артефакт из рук скучающего миллионера и тем самым создать интригу и поддержать аукционную суету».
Улыбнувшись, Катя небрежно отправила приглашение в верхний ящик стола, сварила кофе в турке и сделала попытку немного поработать, но мысли все тянулись и тянулись в галерею «Витроль»…
Скорее всего, это ошибка.
Но почему бы не воспользоваться и не посмотреть, как проходят подобные аукционы, какая собирается публика, идут ли бои за лоты или действие напоминает скучную игру уставших зрителей? И, кстати, об этом можно написать статью и предложить ее для печати… Катя представила, как Горин поправляет очки, смотрит на нее минуту (длиною в жизнь) и многозначительно произносит: «Екатерина Алексеевна, мы с вами договаривались, что в первую очередь вы будете выполнять свою непосредственную работу, а уж потом… – Откинувшись на спинку начальственного кресла, он побарабанит пальцами по столу и добавит гораздо легче и проще: – Мне сейчас некогда, давай поговорим об этом в другой раз, и, если не трудно, принеси кофе».
Выдвинув ящик, Катя протянула руку и коснулась приглашения кончиками пальцев. Глянцевая поверхность мгновенно подарила прохладу, но по руке почему-то волной побежало тепло. В душе вспыхнуло любопытство и что-то еще неуловимое…
– Я поеду, – прошептала Катя, перечеркивая оставшиеся сомнения.
Глава 2
Пять женщин…
Глеб расхаживал по гостиничному номеру как зверь в клетке, дымил сигаретой и то смотрел на часы, то в окно, то бросал весьма выразительные взгляды на потолок. «Хорошо устроились… Вы там, значит, бумажки перебирать будете, а я тут гибнуть на передовой? Предлагаю – три. Это же отличная цифра, не находите? А если учесть, что одну красавицу я уже пристроил в хорошие руки, то остается не так уж и много. Екатерина Алексеевна Щербакова. Ладно. Пусть. Потом еще какая-нибудь Марья Ивановна, и все. Точка!»