Ветер прошлого (Забытая мелодия для флейты)

Риз Екатерина

– Я беспокоюсь за Артёма. Вдруг ему... не понравится, что я здесь? Может и правда лучше уехать?

– Не говори глупостей, Танюш. Не понравится ему... А у меня права голоса уже нет? Кто, в конце концов, в доме хозяин?

Она поневоле рассмеялась.

– Ты. Ты - хозяин.

– Вот именно.

– Но дело не в том, кто хозяин, а в том, что Тёмка подумает.

– А что, по-твоему, он подумает?
– хмыкнул Баринов.
– Восьмилетний-то ребёнок?

Татьяна замерла, а Роман потянул её на себя.

– Ложись, давай. Ты хоть знаешь, который сейчас час? Ещё немного и утро.

Она на секунду задумалась, а потом

вылезла из постели.

– Надо хотя бы одеться... мало ли.

Слышала, как Роман усмехнулся, но ничего не сказала. Надела на себя его футболку и после этого вернулась в кровать. Легла рядом с ним, а потом быстро приподнялась и поцеловала. Потом ещё раз. Что же это за ночь такая, волшебная? Всё случилось так быстро и теперь всё так непонятно, но до безумия приятно.

Внутри что-то назревало, болезненный и горький комок. Таня радовалась, что в темноте он не может ничего прочитать по её лицу. Закусила губу и легла, снова прижавшись к его руке. Надо было хоть как-то привести мысли в порядок, попытаться себя убедить, что это не очередной сон, поверить в происходящее. После стольких лет ожидания и мучений, сбывается - нет, не мечта, а навязчивая идея. Всё стало явью и с этим никак невозможно свыкнуться.

Таня осторожно погладила Романа по груди. Он уже засыпал, а от её прикосновения очнулся и положил свою ладонь поверх её. Что-то пробормотал, Таня не поняла, как не прислушивалась, но руку из-под его ладони освобождать не стала. Закрыла глаза, уговаривая себя заснуть. И, кажется, на самом деле задремала, забылась на какое-то время, тая от теплоты, исходящей от мужского тела, а потом вдруг резко открыла глаза, вздрогнув. Наверное, это был сон или какая-то беспокойная мысль ворвалась в сознание, но Таня в одно мгновение вырвалась из сна, и сердце отчего-то бешено застучало в груди. С ней иногда такое случалось, но в большинстве случаев было наоборот - во сне она была с Ромкой, а просыпалась одна или ещё хуже, с другим. А сейчас-то что?.. Дёрнула рукой, желая прикоснуться к лицу, и поняла, что Баринов всё ещё держит её за руку. Вздохнула с облегчением и слабо улыбнулась. Устроилась поудобнее у него под боком и снова закрыла глаза. Поза была не очень удобная, но она руку из его пальцев освобождать не хотела.

Обычно перед тем, как заснуть, Таня всегда загадывала желание, самое заветное в этот момент, а сейчас вдруг поняла, что загадать ей нечего. Что ей ещё нужно? Когда любимый мужчина рядом, а в соседней комнате спит ребёнок... Всё же хорошо. Вздохнула и опять улыбнулась в темноту.

Проснулась тоже от испуга, словно её толкнули. Открыла глаза, но тут же вновь зажмурилась, задохнувшись, как от боли, от столь быстрого пробуждения. Сердце по-прежнему тревожно колотилось, и Таня не сразу поняла отчего. Приподнялась на локте, пару секунд разглядывала спящего Баринова, а потом кинула быстрый взгляд на часы и только тогда поняла, из-за чего она так нервничает - надо обязательно встать раньше Артёма.

Но как же хочется спать...

Села, потянулась и сладко зевнула. А потом повернулась к Ромке, наклонилась и осторожненько поцеловала его в уголок губ, боясь разбудить. Но он проснулся не от поцелуя, а когда она вставала с постели. Перевернулся на бок, видимо, собираясь её обнять, а когда понял, что её нет, открыл глаза.

– Ты куда?

Таня обернулась и улыбнулась ему.

– Привет.

Он расслабленно вздохнул и слабо улыбнулся в ответ, а затем протянул руку.

– Иди ко мне.

Она посомневалась всего секундочку, а затем прилегла рядом. В глаза ему посмотрела, щекой о его ладонь потёрлась, когда Роман прикоснулся, ждала поцелуя, но он не стал её целовать. Долго смотрел ей в глаза, при этом выглядел очень серьёзным.

Ему очень хотелось сказать "моя"... Но так и не решился, только головой мотнул.

Таня приобняла его, в плечо поцеловала. Догадалась, что у него на уме что-то своё, что он обдумывает для себя что-то важное, и решила ему не мешать. Она его прекрасно понимала, ей самой было о чём подумать, голова просто гудела.

– Мне пора вставать, Рома.

Баринов удивлённо посмотрел.

– Ты куда-то торопишься?

Она едва заметно головой покачала.

– Я тороплюсь опередить Тёмку.

Роман закатил глаза и даже застонал.

– Тань, ну ты что?

– Всё то. Я не хочу, чтобы он застал нас... вот так. Ром, отпусти меня. А ты ещё поспи. Ещё рано.

Он отпустил, но с видимым сожалением. Повернулся на бок и подмял под бок её подушку. Таня наблюдала за ним с замиранием сердца. Сегодняшнее утро - это не просто возвращение назад, это - начать всё с чистого листа. Ведь у них была такая странная история, если можно так сказать, любви, что не было практически ничего и сейчас, спустя шесть лет, начался процесс узнавания. И вот такого Романа Баринова, который спит, закутавшись в одеяло и прижимая к себе подушку, она совсем не знает. А так хочется!..

Артём тоже ещё спал. Таня заглянула к нему в комнату, приоткрыв дверь, посмотрела на ребёнка, и на лице расплылась счастливая улыбка, даже рот ладонью прикрыла, настолько ей эта улыбка показалась ей глупой. Но она просто не могла сдержаться. Как будто продолжала смотреть на Ромку, так они были похожи. Особенно сейчас, когда Тёмка спал в точно такой же позе, что и его отец, которого Таня оставила в другой комнате.

Тихо прикрыла за собой дверь, но улыбка с губ так и не сошла. Прошлась по квартире, зашла на кухню и вдруг увидела свои домашние тапочки, которые так и стояли у стола, словно так и надо, словно их там специально оставили, а не позабыли в спешке, торопясь перебраться в спальню. Татьяна к тапочкам подошла, поглядела на них с хитрым прищуром, а потом шутливо поклонилась.

Конечно, после таких почестей было не очень хорошо с её стороны совать в них ноги, но стрелка часов приближалась к восьми, а Таня прекрасно знала, что Артём позже половины девятого никогда не просыпается, и поэтому следовало поторопиться.

Настроение было просто феерическим. Когда на себя в зеркало посмотрела, самой смешно стало, настолько довольной она выглядела, а уж как глаза горели... Папа в такие моменты всегда говорил, что от неё можно лампочки зажигать - будет новогодняя гирлянда.

Душ принимала в спешке, торопилась, как могла, и уже готова была вздохнуть с облегчением, радуясь, что успела, уже вытиралась полотенцем, когда хлопнула дверь ванной. Таня замерла за занавеской, прижав к груди влажное полотенце. Была надежда, что это всё-таки Ромка, осторожно выглянула из-за занавески и тут же юркнула обратно, завидев в ванной заспанного Артёма. Он включил воду и начал умываться, хотя скорее плескаться. И разговаривал со своим любимым роботом, которого пристроил на стеклянной полке под зеркалом. Вот за это Таня его ругала и не раз, потому что игрушка была довольно тяжёлая и полка однажды уже перевернулась под этой тяжестью.