Ветер с моря
Шрифт:
— Я пойду переоденусь, — поспешно сказала Изабелла. — Гвенни мне поможет. Мы выйдем незаметно через садовую калитку рядом с кухней.
— А нас не заметят?
— Гвенни позаботится, чтобы мы уехали незаметно.
Они составляли план действий, как двое заговорщиков.
— И что это вы вздумали вот так убегать, — шептала Гвенни, осторожно вешая белое сатиновое платье на стул и помогая Изабелле надеть новое платье из тонкого голубого рубчатого шелка с кружевными оборками у ворота и на рукавах. Она взяла тяжелый бархатный плащ и набросила ей на плечи. Изабелла обернулась и крепко обняла Гвенни.
— Гвенни, — порывисто
— Я? Поехать в Лондон? — воскликнула Гвенни. — Что я буду делать в таком огромном городе?
— То же самое, что и здесь. Только там будет лучше.
— А эта леди Мэриан, сестра его светлости, ей это не понравится, — засомневалась Гвенни.
— Теперь я его жена. Мне решать. Ну, а сейчас, я побежала. Он меня ждет. Никому ни слова.
— Вы мне не доверяете, мисс? — спросила повеселевшая Гвенни.
Никогда не терявшийся в подобных обстоятельствах Дэвид уже ждал их в саду.
— Карета стоит в глубине подъездной аллеи. Пробирайтесь через кусты, чтобы вас не заметили.
Это была не фамильная карета, в которой приехали Роберт и Мэриан, а собственный небольшой кабриолет Дэвида с Яном Маккаем на месте кучера.
— Куда ехать, сэр? — спросил он.
Сейчас они были больше похожи на парочку, убегающую к шотландской границе, чем на благопристойно обвенчавшихся несколько часов назад молодоженов.
— Может быть, я никогда не вернусь сюда снова, — прошептала Изабелла. — Ты не подумаешь, что я ненормальная, если я попрошу разрешения в последний раз взглянуть на море?
Здесь она находила убежище, сюда прибегала с Бет, здесь он впервые увидел ее, встающую, как Афродита, из морских волн. Он улыбнулся, вспомнив этот романтический образ.
— Почему бы и нет? Ян, поезжай к «Кораблю на Якоре» и подожди нас там. Мы немного прогуляемся.
— Хорошо, сэр.
Дул холодный соленый ветер, но лучи октябрьского солнца еще пробивались сквозь облака, и разливалось теплое янтарное сияние, какое иногда окрашивает дни ранней осени. Воздух благоухал прямым запахом опавших листьев и легким дымком горящего дерева.
Они молча шли, держась за руки. Вдруг Изабелла остановилась. За маяком виднелись очертания лачуги, где она провела столько восхитительных часов, слушая рассказы Люсьена. Казалось, она снова видит этого бесшабашного красавца, снова чувствует его поцелуи. Ей даже захотелось рассказать всю эту историю, излить душу Роберту, но она еще так мало знала о Люсьене и о той скрытой стороне жизни человека, за которого вышла замуж, что не смогла выговорить ни слова. Тогда Изабелла еще не понимала, как сильно будет жалеть впоследствии, что промолчала. Она решительно повернулась к Роберту.
— Поедем?
— Ты счастлива?
— Конечно.
Он посмотрел ей в лицо, неизвестно почему встревоженное, затем наклонился и поцеловал. Потом они пошли к поджидавшей их карете.
Глава 10
К девяти часам вечера они добрались до Кентербери, сменив лошадей в Эшфорде и промчались остаток пути галопом сквозь сгущающуюся темноту. «Золотой лев» был приличной старинной гостиницей. Вероятно, в средние века она давала кров пилигримам Чосера. Роберт выбрал ее умышленно. Эта гостиница
— Ты голодна, любовь моя? — спросил Роберт.
И Изабелла, которая едва прикоснулась к завтраку в шесть часов утра и почти ничего не ела весь этот длинный утомительный день, вдруг поняла, что умирает от голода.
Зажгли огонь в камине, чтобы прогнать вечернюю прохладу, и оказалось, что комната с темными панелями и бордовыми гардинами выглядит очень уютно. Они поужинали без особых церемоний нежной телятиной, жареным цыпленком с овощами, выращенными на гостиничном огороде, восхитительным фруктовым пирогом с кремом. Изысканный вкус Роберта был вполне удовлетворен превосходным кларетом из хозяйского погреба.
Изабелла поела, и напряжение ее спало. Она смеялась вместе с Робертом над событиями прожитого дня, над его едкими замечаниями в адрес некоторых людей, которых она видела впервые в жизни, и над предполагаемой реакцией тети Августы на их внезапное исчезновение. Потом вошла горничная и сказала, что в спальне зажжен камин, багаж леди распакован, и спросила, не требуется ли ее помощь в приготовлении ко сну.
— Нет, — быстро сказала Изабелла. — Нет, спасибо. Я сама справлюсь.
— Слушаюсь, леди.
Девушка сделала реверанс и вышла, лукаво взглянув на Роберта. В коридоре послышался ее веселый смех.
— Иди сначала ты, — сказал Роберт, открывая дверь в спальню и пропуская Изабеллу. — Я приду позже.
Она медленно разделась, тщательно сложила каждый предмет туалета, поежилась в своей тонкой сорочке, потом опустила лицо в таз с водой. Белая ночная рубашка, отороченная кружевом, делала ее похожей на школьницу, юную, невинную, непорочную. Такой Роберт и увидел ее, когда вошел: дрожа, с выражением испуга на лице, она стояла рядом с огромной кроватью с пологом на четырех столбиках. Он успел раздеться в смежной комнате. Халат из шелковой парчи не был запахнут, и Изабелла, еще сильнее испугавшись, закрыла глаза, хотя однажды она уже видела обнаженного мужчину — Люсьена. Такой же ужас был на лице одной девушки, когда какой-то негодяй насиловал ее. Это давнее неприятное воспоминание о случайно увиденном временами все еще преследовало Роберта. Он закрыл дверь и подошел к Изабелле, обнял ее за плечи и повернул ее лицо к себе, приподняв за подбородок.
— Не нужно бояться, я тебя не обижу.
Он опустил Изабеллу на постель, потом потушил свечи, сбросил халат на стул и скользнул под льняные простыни к ней. Роберт нежно ласкал Изабеллу, пока дрожь не прошла и пока она не расслабилась, прижавшись к нему. Остро чувствуя ее настроение, он понимал, что не пробудил в ней ответного трепета, поэтому держал свои чувства под контролем, не давая выхода жгучему желанию, охватившему его, что бы не испугать и не расстроить Изабеллу. Он не знал, что однажды она уже испытала головокружительный наплыв страсти, и, может быть, было бы лучше для обоих, если бы он позволил своим чувствам выплеснуться и поднять их на высоту блаженства.