Ветер с той стороны
Шрифт:
– Я готова.
– Голодная?
– Ага. Хочу в «Отражение».
– Мысли читаешь. Поехали.
Ян сосредоточился на дороге, а Агата включила погромче радио и, высунувшись в окно, наблюдала за проносившимися мимо зарослями кукурузы и телефонными столбами.
* * *
Им почти всегда везло – излюбленный столик с сиденьем, встроенным в книжный шкаф до потолка, как правило, пустовал. Никто из них не мог вспомнить, как они наткнулись на «Отражение», но по обоюдному
– Тебе правда не надоело со мной возиться? – спросила она, разливая травяной чай по чашкам, которые в полумраке зала походили на маленьких белоснежных призраков.
– С чего ты вдруг решила об этом спросить?
– С последнего раза, когда я спрашивала, твоё мнение могло измениться.
– Когда изменится, я сразу скажу, – отрезал Ян и отправил в рот кусок пирога.
– Надеюсь, что прямо, потому что намёков я не пойму.
– Договорились.
Ладонь девушки нырнула в сумочку. Что-то хрустнуло, и через секунду Агата уже запивала чаем белый кружок, извлечённый из блистера с ловкостью фокусника. Ян тактично отвёл глаза, чтобы случайно не выдать горевшее в нём желание заставить её выплюнуть чёртову таблетку.
– Ты делаешь тест? – спросила она как ни в чём не бывало.
– Делаю, делаю. Каждое утро.
Агата едва слышно выдохнула.
– Прости. Я просто не хочу, чтобы ты ещё что-то забыл.
Ян примирительно поддел салфеткой пролитую каплю чая в сантиметре от её ладони.
– До сих пор переживаешь за тот случай четырёхлетней давности?
– Ты шахматы забыл, Ян!
Он старался относиться к этому философски. Ну да, шахматы были его страстью с самого детства – Ян до сих пор помнил день, когда прадед достал с антресолей старинную тяжёлую доску в клеточку. Казалось, что между днём, когда мальчик с любопытством рассматривал лакированные фигуры, и первой победой на школьной олимпиаде была лишь пара выдохов. Шахматы стали его стихией, секретным миром, куда он уходил, когда не стало ни прадеда, ни родителей. Но в день, когда он попал в пространство, искривлённое Агатой, дверь в этот мир для него закрылась. Ян забыл всё, что знал о шахматах. И как бы он ни пытался вернуть себе это знание и вмуровать в собственную голову, оно ускользало, как слова, произнесённые на неизвестном языке.
– Я же говорил, – взгляд Яна смягчился до предела – иначе не получалось в те редкие моменты, когда он видел Агату такой испуганной и виноватой. – Если бы я тогда знал, что потеряю,
Она нервно перебирала собственные пальцы, словно собираясь с духом, а затем подняла взгляд на Яна – он знал, каких это требует усилий, и бесконечно это ценил. Несколько секунд Агата смотрела на него так, будто ещё немного – и стены падут, она наконец впустит его и позволит быть ещё ближе, так, как позволено лишь одному человеку для другого. Но искра сверкнула и погасла. На дне каре-зелёных глаз схватывался лёд.
* * *
Город может выбрать любого. В любой момент времени. Никто не знает, какие у него критерии.
Поначалу выбранный им человек ничего не замечает – разве что гулять хочется чаще обычного. Но чем больше он сливается с Городом, тем причудливее и опаснее становятся маршруты: сделать крюк через гаражи вместо привычного парка, сесть в автобус и уехать в старый торговый центр на другом конце города, как пресловутые старушки из анекдотов.
Городу надо, чтобы на него смотрели, иначе он исчезнет.
Шесть лет назад Город выбрал Агату.
* * *
До знакомства с Агатой Ян не любил гулять. Для него Город состоял из разрозненных точек вроде дома, университета, центрального парка, супермаркета. Между ними он перемещался как в тумане даже в самый солнечный день. Отгораживался наушниками, книгами, переписками, рулём. Он не испытывал к Городу неприязни, но и не понимал, за что его можно было любить. Самый обычный провинциальный городок. Разве что горы красивые, пусть и невысокие – максимум полтора километра.
Но с тех пор, как в его жизнь встроились прогулки с Агатой – весьма долгие прогулки – он начал различать новые оттенки Города. Она водила его в места, куда бы он никогда не сунулся сам. В один из летних вечеров они бродили по частному сектору, состоявшему из приземистых краснокирпичных домиков, утопавших в виноградных листьях, а затем вышли к трамвайным рельсам и сели в первый попавшийся трамвай. Он провёз их по окраине, и Ян открыл для себя новый вид на горы – не испорченный безвкусными новостройками. Зимой они пробирались на пустырь, чтобы послушать гул электричества в линиях электропередачи. Летом поднимались на ближайшую к Городу гору – формально она находилась в его пределах, поэтому Агата чувствовала себя хорошо. Там они устраивали пикник на весь день и любовались закатом в его конце. Осенью гуляли по главному парку, давили хрустящие каштановые листья, здоровались со старыми скульптурами, попадавшимися в самых неожиданных местах, и литрами пили кофе. Весной любовались цветущей сливой и отряхивали друг друга от белых лепестков, которые путались в волосах.
Конец ознакомительного фрагмента.