Ветер стихий 2
Шрифт:
Абра, переговорив с кем-то из уходящих воинов, осталась с нами на территории кунан. На вопросительный взгляд, чего так, объяснила, там и без неё прекрасно справятся. Пока по настоянию старших побудет в резерве. Я же не отправился в гущу событий по другой причине. Моя цель обеспечить безопасность Сами, а не показывать молодецкую удаль в первых рядах. Не потащу же её с собой прямо туда. Значит, лучше оставаться здесь. Знаю я эти фокусы сюжета, не успеешь разделиться, обязательно произойдёт какая-нибудь гадость.
Как
Старшие слуги при поддержке одного из помощников мастера взяли на себя руководство уборкой территории, трупов, затиркой кровавых пятен, восстановлению разбитых ставен и дверей. Заранее собирать рабочие команды, которые отправятся в главную часть поместья, как только там станет безопасно.
Усевшись на веранду одного из домов, сделанную в виде крытого навесом деревянного настила, рассеянно наблюдал за тем, как вокруг становилось светло от обилия зажжённых фонарей, многолюдно, шумно. Удивляясь тому, как быстро меняется картинка окружающей действительности. Ведь времени-то с объявления тревоги прошло всего ничего. Чудеса. Это на меня после всплеска адреналина лёгкая апатия накатила.
— Господин, не ходите воды? — подбежала молоденькая служанка с большим кувшином.
Обходя всех, не занятых делом. В первую очередь, принимавших участие в сражении. Мимо прошла ещё одна, внимательно осматриваясь по сторонам, с корзинкой бинтов и мазей, так понимаю, местной аптечкой, проверяя, не требуется ли кому первая помощь. Поблагодарив всё ещё нервную, взбудораженную девушку, не отошедшую от пережитого стресса, промочил горло. Взбодрившись, сразу почувствовал себя намного лучше.
— Госпожа? — вежливо обратилась к Абре.
Кажется, для неё все, кто стоял ступенью выше кунан, являлся важными персонами, перед которыми нужно заискивать и гнуть спину. Абра жестом отослала служанку прочь, мысленно пребывая где-то в другом месте.
— Значит, ты у нас одарённый духом? — неожиданно спросила, позабыв про формальное, вежливое обращение к аристократу.
— Чем я только не одарён. Не одарён деньгами, славой, богатством, удачей, конной статуей Чингизхана, — философски пожал плечами, показывая, это мало на что влияет.
— Могла бы догадаться, — словно не услышала. — Знаешь, он тебе подходит, столь же скользкий, хитрый и пронырливый. А ещё, до ужаса наглый. Так и чешутся руки придушить.
Не ограничившись словами, сделала хватательный жест, сжимая пальцы на воображаемом змеином, надеюсь, теле. Что-то смущала толщина
— За что? — наигранно испугался.
— Он тебе что-нибудь рассказал? — «ласково» на меня посмотрела, как инквизитор на некроманта, в полночь, на папском кладбище.
— О чём?
— Обо всём! — припечатала, придвинувшись ближе.
— Обо всём, нет. Только…, — задумался.
— Только…? — вкрадчивым тоном протянула прищурившаяся девушка, побуждая, продолжать исповедоваться.
— Да успокойся ты, — не выдержав, отодвинулся от неё под воздействием инстинкта самосохранения. — Ничего он там не видел. Поэтому не о чем рассказывать.
«Что ты видел?» — тут же мысленно спросил, сгорая от любопытства.
— Правда? — недоверчиво. — А то смотри у меня…
— Показывай! — преждевременно обрадовался.
— Что показывай? — разозлилась. — Это такая фигура речи. Правду говорят, каков хозяин, таков и питомец. Давай сюда свой летающий ремень, язык ему отрежу. Для верности, — схватилась за кинжал.
— Две верности пояс с замком вешают, а не языки режут, — возмутился.
— Куда, на голову? — ахнула Абра.
— На …, — вовремя остановился. — Дуракам можно и на голову, — не стал углубляться в детали. — И вообще, бессовестный оговор. Он у меня белый, ласковый, и пушистый, — мысленно добавив, — «где-то очень глубоко в душе». — Шисса'ри никогда бы не стал заниматься плохими вещами, — опять же продолжив, — «без меня».
— Это в каком же месте от белый и пушистый? — с ещё большей недоверчивостью.
— Во всех! — гордостью. — Вот видишь, как ты его плохо знаешь. Дать погладить? — неожиданно предложил доверительным тоном. — Нет? Сами, а ты не хочешь? У него очень мягонькие, приятные на ощупь пёрышки, — принялся соблазнять ребёнка новой игрушкой, уходя от первоначальной темы.
Что высказал на этот счёт сам змей, предпочёл проигнорировать. Ни к чему детям такое знать. Рано ещё. Надо ли говорить, что подумали, решили и сказали девушки, ведь это три совершенно разные вещи.
После того как все нападающие были уничтожены, начался разбор полётов и залётов. До самого утра поместье напоминало разворошенный муравейник, набитый толпой народа, в основном, до зубов вооружённого. Хватало и тех, кто искренне сокрушался, опоздав на «веселье», добравшись сюда из отдалённых уголков кланового квартала к моменту, когда всё уже закончилось. Завидуя отличившимся, обсуждающим друг с другом, кто из них оказался лучше. Сравнивая достижения. Как-то слишком легко приняв случившееся. С изрядной долей фатализма. Нет, конечно, не радовались нападению, особенно те, кто потерял родных и близких, но и не сильно печалясь. Больше всего буйствовали, не находя себе место, родители похищенных детей, предпринимая все возможные меры для их возвращения. К чему охотно подключился весь клан. Пылая праведным гневом, желанием отомстить за оскорбление и унижение. Ещё бы, такой удар по лицу, о котором ещё долго будут говорить по всему городу.