Ветер в его сердце
Шрифт:
— Обязательно, — отвечаю я.
Ее выбор печалит меня, но почем мне знать, наверное, они нужны друг другу. В этом мире какой только взаимозависимости не встречается.
— И еще. Сеньора Кукурузные Глаза, — Ситала очень серьезна, — я поговорю с Гордо. Мы сделаем все возможное, чтобы переубедить утилизаторов насчет Томаса. И если нам не удастся отозвать их, мы будем защищать его в этом мире и в следующем.
— Не будем, — цедит Консуэла.
Ситала склоняет голову:
— Прошу прощения, сеньора. Я не должна была говорить за
Она чуть наклоняет голову, и в следующий миг обе вороновы женщины обращаются в птиц и бок о бок взмывают в небо.
Их отлет служит своеобразным сигналом, после которого майнаво начинают расходиться, причем исчезают они так же быстро, как и появились. Я поднимаюсь и вглядываюсь в удаляющиеся спины кузенов, надеясь заметить рыжие волосы Калико. Впрочем, если она где-то в центре толпы, шансов у меня нет. У холодных углей кострища остаемся только я да Тетушка. На дальнем конце площадки стоят Морагу, Лия, Томас и Сантана. Больше никого нет.
Тетушка и не думает вставать, и я протягиваю ей руку. Мое предложение помощи остается без ответа, и тогда я снова усаживаюсь рядом с ней.
— Как думаете, найдут они способ помочь Томасу? — спрашиваю я.
— Сомневаюсь. Они сделают то, чем всегда занимаются старые духи: бедокурят и навлекают неприятности на любого оказавшегося поблизости. Не в их характере поступать иначе. Лучше бы ты позволил мне пристрелить ее.
Повинуясь внезапному порыву, я обнимаю старушку за плечи.
— Вы же понимаете, это было бы паршивое решение проблемы. — Я задумчиво смотрю в сторону, куда улетели вороны, и добавляю: — Я верю, что Ситала поступит правильно.
— Тогда ты просто дурак.
— Меня обзывали и похуже.
Лейла пожимает плечами.
— Хм… Калико… — сменяет она тему и гладит меня по щеке. — Вороны рассказали мне о вашей размолвке.
— Да, я повел себя не лучшим образом.
— Тебе действительно небезразлична твоя подружка-майнаво?
— Ну конечно!
— Тогда тебе стоит отыскать ее. Расскажи ей о своих чувствах.
— Не так-то это легко.
Старушка склоняется ко мне:
— Неужто трудно открыть свое сердце тому, кого любишь?
— Беда в том, что найти ее трудно.
— Это верно, — кивает Тетушка. — Если они не хотят показываться на глаза, отыскать их вправду нелегко.
Пожалуй, несколько странно сидеть вот так на камнях колеса стихий и обсуждать свои любовные перипетии со старейшиной племени. Из рода Кукурузные Глаза я никого и не знаю, за исключением Томаса — да и с ним знакомство наше шапочное: здороваюсь с ним в фактории, когда заглядываю туда что-нибудь купить или почесать языки с Рувимом. Тетушку я вижу частенько, проходя мимо их родового гнезда. Обычно старушка сидит на крылечке в компании ворон, устроившихся на перилах или на деревьях и кактусах неподалеку. Порой она машет мне рукой, порой полностью игнорирует.
В общем, наши отношения доверительными
— Попроси Морагу, чтобы он отыскал ее, — продолжает Тетушка. — И еще — если тебе это хоть сколько-то поможет — я не думаю, что она действительно не согласна с тобой. Ее расстроило, что ты не стал ее слушать.
— Я слушал ее. Просто ее не было, когда Ситала предупреждала меня о проблемах, которые возникнут через несколько лет.
— Да нет же, — качает головой Лейла. — Насколько мне известно, ты поторопился вынести решение, даже не позволив ей хоть как-то поучаствовать в его принятии.
— Но решение другим просто и не могло быть. Последствия, конечно же, отвечают интересам кикими, но они выгодны и для майнаво.
— Да ты не слушаешь меня! Вернее, не слышишь, а?
Я смотрю на Тетушку, и до меня доходит ее правота. Ну конечно же, дело вовсе не в том, кто прав, а кто ошибается. Я проявил неуважение к Калико, попросту не дав ей высказаться. И Морагу говорил мне именно об этом…
— Я должен ее найти, — объявляю я и встаю.
Снова предлагаю Тетушке руку, и на этот раз она ее принимает.
— Но будь осторожен, — наставляет меня старушка, пока мы бредем к остальным. — Я вовсе не хочу сказать, что от дружбы с майнаво ничего хорошего ждать не стоит, просто не забывай: они не люди. Даже если похожи на нас и имеют схожие чувства, все равно они иные. Если жить так долго, как живут майнаво, и постоянно переходить из одного мира в другой, поневоле будешь смотреть на вещи по-другому.
— Я буду осторожен, Тетушка.
Но мы с ней знаем, что я буду искать Калико, чего бы мне это ни стоило.
7. Лия
— Как, по-вашему, там идут дела? — спросила Лия, поглядывая на расположившихся возле кострища Стива, Консуэлу и Тетушку.
— Пока вроде все живы, так что, осмелюсь предположить, дела идут довольно неплохо, — отозвался Морагу.
Писательница уставилась на него:
— Не понимаю, вы шутите или нет?
— Понемножку и то и другое, — усмехнулся шаман. — Вы ведь в курсе, что резервация разделена на два лагеря — традиционалистов и казиношную клику?
Лия кивнула.
— Так вот, мы разделены и на другие лагеря. Возможно, не столь явные, да и препираются они меж собой не так яростно, но, скажем так, существует определенная причина, по которой на данный момент Женский совет состоит из молодых женщин. Им всем сейчас идет пятый-шестой десяток.
— Приятно, что вы считаете их молодыми, — отозвалась Лия. — Вселяет некоторую надежду.
Морагу рассмеялся и продолжил:
— Молодежь резервации либо не верит в майнаво, либо, если знает об их существовании, относится к ним вполне лояльно. А вот индейцы постарше ведут себя с ними вежливо и дружелюбно, однако придерживаются старых предрассудков, восходящих еще ко временам вражды между нашими племенами. Как и Тетушка Лейла, большинство стариков не очень-то доверяют кузенам.