Ветер в его сердце

де Линт Чарльз

Тетя Люси сокрушенно покачала головой.

— Вы, корба, немногим лучше Коди.

Консуэла, игнорируя выпад, попыталась объясниться:

— Ситала ни за что не стала бы пробуждать его тягу к традиции, если бы не увидела, что это потребуется в будущем.

Томас с трудом вникал в суть их перебранки. На самом деле покоя ему не давало только одно — замечание тетушки, что придется расплачиваться душой. Что, черт побери, это значит?

Пора выбираться из всего этого безумия.

— Тайм-аут! — объявил он.

Обе женщины уставились на него.

— Я

не понимаю и половины из того, о чем вы тут говорите. Не лучше ли нам заняться делом? Чем скорее мы разберемся с Сэмми, тем быстрее я вернусь к настоящей жизни.

— Но Консуэла… — начала было тетя Люси.

Парень предупреждающе вскинул руку:

— И слышать не желаю!

— «К настоящей жизни»? — переспросила воронова женщина. — А с чего ты взял, что вот это не…

Томас замахал на нее рукой.

— И вот этого тоже слышать не желаю! Давайте-ка отыщем Сэмми да покончим со всем этим.

Гордо поднялся, словно понял каждое слово. «И ведь наверняка понял», — подумал парень. Ситала тоже сначала выпрямилась на своем насесте, а потом нахохлилась, не сводя пристального взгляда с Томаса.

Парень встал из-за стола и склонил голову:

— Спасибо за еду, тетушка. Мне было приятно повидаться с тобой, пускай все это и чертовски неестественно. Но теперь нам пора.

— Понимаю. — Тетушка Люси поднялась, обошла вокруг стола и обняла внука. Затем добавила: — И не позволяй никому принимать за тебя решения.

— Не позволю.

— Да. Теперь я вижу, что ты наконец-то поверил в себя, — улыбнулась она. — Порой тебе будет нелегко, в особенности когда наставлениями так и сыпет и любой взрослый человек, и майнаво. Но в жизни вера в себя сослужит тебе добрую службу. Поступай согласно собственному разумению.

Томас отошел от стола и посмотрел на Консуэлу, явно приготовившуюся к отбытию.

— Ты же понимаешь, я вовсе не хотела таких осложнений, — проговорила она.

— Да ничего я не понимаю. И какое это имеет значение? Может, двинемся наконец, а?

— Конечно. — Воронова женщина перевела взгляд на тетю Люси. — Благодарю за гостеприимство.

Та лишь сухо кивнула, видимо, все еще злясь на гостью.

— Ну, идем, — бросила Консуэла Томасу и зашагала обратно в пустыню. Ситала слетела с дымохода и устроилась у нее на плече.

Гордо, вывесив язык, потерся о ноги тети Люси, и подошел к Томасу. Парень, пожав плечами, улыбнулся своей старой — или молодой? — двоюродной бабушке, и они оба, пес из мира духов и человек, бок о бок последовали за вороновой женщиной.

— Что, на этот раз никаких волшебных порталов? — осведомился парень, нагнав Консуэлу. — И Гордо не превратится в джип или что-нибудь в этом роде?

— Нам недалеко, — раздраженно процедила женщина, не глядя на Томаса.

«Можно подумать, я во всем этом виноват», — подумал парень. Но на этот раз он последовал совету Морагу и воли языку не дал.

15. Лия

Теперь Мариса выглядела куда лучше. Решив не отправлять Лию в мотель

за сменой одежды, она купила себе футболку, спустившись в сувенирную лавку при больнице, а потом вымылась в уборной и вытерлась бумажными полотенцами. Выбросив окровавленную вещь в мусорную корзину, она вернулась наверх, в отделение реанимации, где в приемной сидела Лия. Они переглянулись: невысказанный вопрос — беззвучный ответ. Новостей пока не было.

Мариса уселась рядом с подругой на диван. На джинсах у нее по-прежнему темнели пятна засохшей крови, но теперь она хотя бы не походила на жертву из ужастика про маньяка.

Диван оказался не особенно удобным, но всяко получше стульев, стоявших здесь же. Спинка мягкостью не отличалась, сиденье прогнулось совершенно немыслимым образом, однако на подобный дискомфорт подруги внимания не обращали. Они не отрываясь глядели на дверь в надежде, что кто-то появится с новостями о состоянии Эгги. Однако время шло, а никто так и не приходил.

По прибытии в больницу Мариса сказала дежурной сестре, что они внучки Эгги. У той подобная информация вызвала резонные подозрения, однако один из врачей бригады скорой помощи заверил ее, что за женщин замолвил словечко помощник шерифа Пять Ястребов. И им позволили остаться. Окончательно же проблема уладилась, когда Мариса сообщила данные своей кредитки для занесения в историю болезни на тот случай, если Эгги или ее родственники не смогут оплатить больничный счет.

Ожидание было тяжким. Этим утром Лия впервые увидела Эгги Белую Лошадь, но ощущая странную, совершенно необъяснимую связь с ней, никак не могла оправиться от потрясения.

— Как же должна быть изломана жизнь этой девочки, если она такое сотворила? — изрекла Мариса после изрядно затянувшейся паузы.

Лия закивала:

— Даже представить страшно. Но с подобными последствиями насилия мы ведь уже сталкивались. Помнишь Брайана Паркера?

— О боже, это был истинный кошмар! Из-за его обвинений чуть Художественный центр не закрыли.

— Но ведь придумал далеко не все. Кое-что было отвратительной правдой.

— Сосед… — начала было Мариса.

— Именно. Интересно, какая часть рассказа Сэди правдива? Или все-таки никакая? Наверное, с ней действительно произошло что-то ужасное. Кто-то серьезно травмировал эту девочку, из-за чего она и слетела с катушек.

— Все равно это ее не оправдывает! Нападение на Эгги, ворох грязных обвинений — может, что-то еще. И верить этой маленькой злобной лгунье нельзя.

— Нельзя, но если ей не помочь, будет только хуже, — вздохнула Лия.

Они умолкли и обернулись на звук приближающихся по коридору шагов. Появившийся в дверях незнакомец отличался худобой и высоким ростом, а также невероятными янтарными глазами. Кожа у него была смуглой, однако Лия затруднилась определить, мексиканец он или индеец. Облачен мужчина был в джинсы, черную футболку, отделанную бахромой замшевую куртку и соломенную ковбойку; на ногах — ковбойские сапоги. На грудь ему ниспадали две рыжевато-коричневые косы.