Ветер в его сердце
Шрифт:
— Ойла, — приветствовала их женщина. — А вы не торопитесь. Гордо предупредил о вашем приходе еще полчаса назад.
«Ладно», — смирился парень. Значит, дух смерти Гордо способен не только изменять свой размер — а также, подобно трансформерам, превращаться в автомобиль, — но еще и переноситься в другой мир, когда заблагорассудится. Но по сравнению с поразительным сходством незнакомки с родственницами Томаса значение всяких причуд духа смерти казалось сущим пустяком.
А та отложила черпак, отошла
— Томас! Иди скорее к своей старой тетушке!
Старой и тем более похожей на тетю Люси — по крайней мере, на ту, что семья после смерти проводила в Каньон Предков, — хозяйка зеленого оазиса, цветущая и полная жизни, не выглядела. Та тетя Люси была морщинистой и иссохшей, словно жалкая антропоморфная фигурка из кактусовых ребер, оплетенных сухой травой. Ее и человеком-то назвать было сложно, как, впрочем, и здравствующую по сей день ее сестру Лейлу. А уж угадать в ней женщину из семейства Кукурузные Глаза возможным не представлялось.
— Как же это? — выдавил Томас.
Ситала склонила голову набок, словно говоря: «И после всего, что с тобой произошло всего за одни сутки, ты еще спрашиваешь?»
— А что тут такого? — отозвалась тетя Люси загадочно, как это и свойственно Тетушкам.
Лишь оказавшись в ее объятиях, Томас понял, что при всей невозможности встретить за порогом смерти кого-то живым и здоровым, это все-таки его тетя Люси.
И тогда он сам крепко ее обнял.
— Зачем ты здесь? — спросила тетушка. Она отстранилась, но взялась за его лицо руками и внимательно вгляделась, словно запоминая каждую его черточку.
— Понятия не имею, — ответил парень и кивнул на Консуэлу: — Вот у нее и спроси. Это она привела меня сюда.
Тетя Люси вопросительно посмотрела на воронову женщину.
— Мальчишка отбивается от племени, — объяснила та. — И я решила, что ты сможешь его образумить.
Какое-то время тетушка переводила взгляд с Томаса на Консуэлу и наконец остановила его на женщине.
— Каждый из нас должен сам определить собственную связь с племенем, — произнесла она. — Тебе ли этого не знать.
— Но он мечтает сбежать из резервации!
— Значит, таков его выбор, и кто мы такие, чтобы оспаривать его?
— Но…
Тетя Люси пожала плечами.
— Кто-то из нас за всю свою жизнь даже до соседнего каньона не доберется, а у других ветер в сердце. Поэтому ему потребуется чуть больше времени, чтобы обрести связь с племенем. Но рано или поздно все возвращаются.
— Вы, я вижу, о моем присутствии совсем позабыли, — не выдержал Томас.
Ситала затряслась в беззвучном смехе.
— Вовсе не позабыли, — отозвалась тетушка. — Просто загляденье, в какого ладного юношу ты превратился. Твоя мама, должно быть, очень гордится тобой.
— Все возвращаются, — повторила
— Если вам требуется герой, который остановит Сэмми, то это не ко мне, — вмешался парень, прежде чем тетушка успела ответить. — Меня никто и слушать не станет. Да и вам-то какое дело? Вы ведь майнаво, не кикими.
— Все происходящее в Расписных землях затрагивает мое племя! — возмутилась Консуэла. — Думаешь, нынче кузены вольны селиться где хотят? Нет, свободных земель остается не так уж и много, нас тоже обкрадывают — причем без всяких договоров, хотя, конечно, польза от них весьма сомнительна, поскольку пятипалые все равно их нарушают. Горы Йерро-Мадерас были нашим последним убежищем, но теперь и там на нас охотятся.
— Вам надо говорить с Морагу, а не со мной.
— Я пыталась. Но когда пришла к нему, он всучил мне тебя. Помнишь?
Томас кивнул, не в силах скрыть свою горечь.
— И я здесь только для того, чтобы засвидетельствовать убийство Сэмми. Тогда все ваши проблемы разрешатся.
Воронова женщина окинула его таким испепеляющим взглядом, что парень даже отшатнулся.
— Я обязана поговорить с Сэмми. Неужто ты думаешь, будто я без долгих слов прикончу его, даже не дав объясниться?
— Совершенно не представляю, чего вы ожидаете от этого разговора. Лично я не сомневаюсь, что по его окончании Сэмми будет мертв. Только не прикидывайтесь, что уже не решили этого.
— Решения о его смерти я пока не принимала. Но даже если ему придется заплатить жизнью за убитого майнаво, это ничего не изменит. Его заменит кто-нибудь другой, только и всего.
Консуэла обратилась к тете Люси:
— Они должны вспомнить обычаи племени. Вспомнить, что кикими всегда уважали своих соседей и землю, которая дала им приют.
Затем она вновь перевела взгляд на Томаса и добавила:
— Вот только как на это надеяться, если человек, обладающий даром шаманского зрения, страстно желает удрать из резервации?
— Далось вам это шаманское зрение, — огрызнулся парень. — Все происходит единовременно. Не вы ли мне это говорили? Прошлое, настоящее и будущее. Так что вы уже знаете, чем все закончилось, так ведь? А коли все свершилось, с чего вы взяли, что кто-то из нас сможет что-либо изменить?
— Это она знает, а не я, — Женщина-Ночь указала на свою призрачную сестру.
Томас вспомнил рассказ Консуэлы, когда они только въехали в иной мир: перо для пробуждения связи с традицией ему подкинула Ситала. Что же воронова аура увидела в будущем, коли приняла такие меры?